понедельник, 5 октября 2009 г.

Ветхий Завет и «экстремизм»

Несколько дней назад отечественные СМИ облетела новость: некто Анатолий Долженко, кандидат технических наук из Ставрополя, подал в прокуратуру заявление с требованием признать Ветхий Завет экстремистской литературой. При всей нелепости и абсурдности данной акции, это далеко не антирелигиозный эпатаж, как могло бы показаться на первый взгляд: автор заявления, судя по его ЖЖ, исповедует славянское неоязычество (что практически ускользнуло от внимания СМИ) — отсюда и соответствующее отношение к Священному Писанию иудеев и христиан. С этим всё более или менее ясно. Примечательно другое: инициатива встретила поддержку у обитателей Интернета, с язычеством никоим образом не связанных, спровоцировав потоки богохульства и ненависти как к Библии в частности, так и к христианству вообще. А поводом на этот раз, как несложно догадаться, стал пресловутый «экстремизм» Ветхого Завета, и якобы содержащиеся в нём «призывы к убийствам, ведению войн и геноциду» (не забыли, естественно, и про грехи ветхозаветных патриархов, которые, по непонятным мне до сих пор причинам, многими рассматриваются не как честное и без прикрас описание их жизни, а как пример, которому Библия, якобы, призывает следовать).
О «жестокости» Ветхого Завета в своё время достаточно хорошо и подробно написал диакон Андрей Кураев в книге «Дары и анафемы. Что христианство принесло в мир». К сказанному можно лишь добавить, что Бог, давший людям жизнь, Сам решает, когда и у кого её забрать — и не людям Его судить: «Горе тому, кто препирается с Создателем своим, черепок из черепков земных! Скажет ли глина горшечнику: "Что ты делаешь?" и твоё дело скажет ли о тебе: "У него нет рук?"» (Кн. пророка Исайи 45:9). И если в Ветхом Завете рассказывается, что в какой-то конкретный исторический период (три тысячи лет назад) Он посчитал, что определённые народы, превысившие меру беззакония, должны были быть истреблены, а их землю занять избранный Им Израиль, то нужно обладать весьма больным воображением, чтобы расценивать это как прецедент и уж тем более как «призыв к геноциду». Исторические повествования Ветхого Завета по большей части имеют описательный характер, и элементарный здравый смысл (правда, он есть далеко не у всех), не говоря уже о принципах экзегетики (толкования Писания), не даёт никакого основания для того, чтобы рассматривать происшедшее «там и тогда» как руководство к действию «здесь и сейчас».
Впрочем, как мне кажется, преткновение вызывает не столько описание войн и убийств (это только повод), сколько Божьи стандарты праведности, изложенные в Его Законе: к примеру, те, кто отдаются во власть своей похоти («ну это же любовь!», «сердцу не прикажешь»), вряд ли будут в восторге от заповеди «Не прелюбодействуй» (Исход 20:14), воры и вообще любители поживиться за чужой счёт — от заповеди «Не кради» (20:15), а те и другие вместе взятые, равно как и завистники — от заповеди «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего» (20:17). И это только малая часть; при более детальном изучении Ветхого Завета найдутся там «добрые слова» и для любителей взяток с прочими лихоимцами, и для издающих несправедливые законы (вкупе с нечестивыми судьями, принимающими подарки, чтобы осудить невиновных), и для притесняющих бедных и слабых, и просто для надменных и гордых. Ну а антисемиты даже и мысли не могут допустить, что Бог избрал именно еврейский народ, чтобы тот хранил Его закон: «Он возвестил слово Свое Иакову, уставы Свои и суды Свои Израилю. Не сделал Он того никакому другому народу, и судов Его они не знают» (Псалом 147:8-9).
Не удивительно, что у живущих во тьме неверия и греха Слово Божие, обличающее их, вызывает только ожесточение и злобу. Только вот тяжба с его Автором вряд ли окажется продуктивной: судить-то, в конечном счёте, будет Он. По Своему закону.