четверг, 21 августа 2008 г.

«Призван быть верным...»

На прошлой неделе, 11 августа исполнилось 75 лет со дня рождения одного из самых выдающихся религиозных деятелей современности – Джерри Фалуэлла (Jerry Falwell) (11.08.1933–15.05.2007), знаменитого телепроповедника-евангелиста, баптистского пастора, основателя влиятельной религиозно-политической организации «Моральное большинство» (Moral Majority), обеспечившей на президентских выборах 1980 года победу Рональду Рейгану. На протяжении всей своей жизни Фалуэлл отстаивал традиционные христианские ценности, боролся против либерализма, разврата, аборотов, феминизма, гомосексуализма; его «неполиткорректность», абсолютная бескомпромиссность и даже резкость нередко вызывали шквал критики и травли в его адрес, на что у него был достойный Христианина ответ: «Я не призван быть популярным, я призван быть верным» ("I'm not called to be popular; I'm called to be faithful.").
Фаллуэлл скончался в прошлом году от острой сердечной недостаточности.

понедельник, 11 августа 2008 г.

Ответы на типичные возражения, часть VI: Вера и наука

Христианская вера противоречит науке; на протяжении всей истории Церковь препятствовала прогрессу и преследовала великих учёных и мыслителей.
Ответ: Относительно противоречия науке сами учёные зачастую придерживаются прямо противоположного мнения. Лучшие умы человечества, стоящие у истоков современной науки, были не только глубоко верующими людьми, но и выступали в защиту Христианства (в частности, Блёз Паскаль до самой смерти работал над главным трудом своей жизни – «Апологии христианской религии», который после смерти учёного был издан в виде сборника набросок и заметок под названием «Мысли»). «Религия и естествознание не исключают друг друга, как кое-кто ныне думает или опасается, а дополняют и обуславливают друг друга. Самым непосредственным доказательством совместимости религии и естествознания, даже при самом критическом взгляде на вещи, вероятно, является тот исторический факт, что глубокой религиозностью были проникнуты как раз самые великие естествоиспытатели всех времен – Кеплер, Ньютон, Лейбниц... Для правильного понимания этого нет лучшего средства, чем продолжить усилия, направленные на углубление постижения задач и сущности, с одной стороны, естественнонаучного познания, с другой – религиозной веры. Тогда станет все более очевидно, что даже при различии методов (наука преимущественно пользуется разумом, а религия – верой) смысл работы и направление прогресса полностью совпадают» (Макс Планк. Доклад, прочитанный в мае 1937 года в Дерптском (Тартуском) университете. Воспроизведено по тексту, опубликованному в журнале "Вопросы философии" (№ 8, 1990 г.).
Противостояние науки и религии – по большей части миф, культивируемый антицерковно настроенными либералами, которые для достижения своих целей не останавливались даже перед сознательной фальсификацией. В качестве примера можно привести «Историю жизни и путешествий Христофора Колумба» Вашингтона Ирвинга (1828), где главный герой отважно выступает оппонентом церковных авторитетов, утверждавших, что земля плоская. На самом же деле, к XV в. сомнений в шарообразности земли практически не оставалось ни в научных, ни в церковных кругах (Jeffrey Burton Russell, Inventing the Flat Earth: Columbus and Modern Historians. Westport, CT: Praeger, 1991). Ещё за много столетий до упомянутых событий архиепископ Исидор Севильский (560–636) отразил это в составленной им 20-томной «Этимологии» (лат. Etymologiarum) – своего рода энциклопедии по различным отраслям знаний, бенедиктинский монах Беда Достопочтенный (672–735) доказывал шарообразность Земли естественно-научными аргументами (De temporum ratione), а Фома Аквинский (1225–1274), один из наиболее авторитетных католических богословов, в своей Summa Theologica приводил шарообразность Земли в качестве примера общеизвестного факта, который по-разному доказывается астрономами, математиками и физиками – что и отражено, в частности, в наиболее авторитетном учебнике астрономии XIII в. De sphaera mundi, изучавшемся во всех европейских университетах на протяжении сотен лет. (А ведь и до сих пор находятся люди, искренне верящие, что «Религия ТОРМОЗИЛА ЗНАНИЕ. Человечество не должно было знать, что Земля круглая» – дословная цитата из комментария к моей статье о фильме Zeitgeist.)

Схематическая карта Земли
«Этимологии» Исидора Севильского, издание XII в.
Изображение находится в общественном достоянии


Иллюстрация из De sphaera mundi, изд. 1550 г.
Изображение находится в общественном достоянии

Проблемы возникали тогда, когда Церковь начинала вмешиваться в вопросы, напрямую не относящиеся к её компетенции, оказывалясь при этом в зависимости от далеко не совершенных научных представлений своей эпохи и действуя абсолютно неприемлемыми методами.
Также не стоит забывать и о том, что на протяжении всей истории наука всегда обслуживала те или иные идеологические заказы, и наш «прогрессивный» век отнюдь не является исключением. Ещё совсем недавно в СССР вне закона были объявлены генетика и кибернетика (вообще, довольно часто проблемы учёным создавали не «религиозные мракобесы» а их же просвещённые коллеги: так, венгерский врач Игнац Земмельвайс (1818–1865), настаивавший на стерилизации рук и антисептической обработке инструментов перед обследованием рожениц, в результате травли лишился рассудка, основателя теории множеств Георга Кантора (1845–1918) называли «научным шарлатаном» и «развратителем молодёжи», а августинский монах(!) Грегор Мендель (1822–1884), заложивший основы генетики, столкнулся с непониманием отнюдь не в своём монастыре, где в течение многих лет проводил эксперименты, а именно в научном мире); в то же время в обязательном порядке во всех вузах изучался «Научный коммунизм»; сейчас роль общественно-политических наук, к примеру, в стабильно занимающем первые строчки в мировых рейтингах Гарвардском университете, играют «Афро-американские исследования». Не исчезли также догматизм и инквизиция: во многих университетах США попытки упомянуть о вполне реальных проблемах эволюционной теории влекут за собой стандартные обвинения в «мракобесии» и «религиозной пропаганде» (и реакцию т.н. «правозащитников» – своего рода сторожевых псов секуляризма и левого либерализма), а «неполиткорректные» (читай еретические) взгляды и даже высказывания – cоответственно в расизме, сексизме, шовинизме и прочих «измах» со всеми вытекающими последствиями (не так давно президенту того же Гарварда Ларри Саммерсу пришлось уйти в отставку за своё высказывание о разных врождённых способностях мужчин и женщин к наукам – об опровержении столь «неполиткорректного» мнения с позиций науки речи не шло). К слову, во времена «дремучего средневековья» в университетских диспутах – как это ни покажется кому-то странным, в университетах, основанных на базе и под патронажем монастырей, студенты должны были уметь не только логически мыслить (курс логики был одним из первых), но и отстаивать своё мнение в диспутах – категорически запрещалось обвинять оппонента в ереси, а участникам гарантировалась безопасность (Послушник и школяр, наставник и магистр: Средневековая педагогика в лицах и текстах / Под ред. В.Г. Безрогова. М., 1996) – современные же «прогрессивные» левые либералы предпочитают не связывать себя отжившими средневековыми предрассудками и охотно используют подобные грязные приёмы в отношении тех, чьи взгляды не соответствуют их «генеральной линии» (или кто проявляет недостаточную приверженность «культурному многообразию» (diversity)). Остаётся лишь вспомнить пресловутую «позитивную дискриминацию» (affirmative action), используемую в качестве критерия для аккредитации (или отказа в оной) высших учебных заведений, чтобы окончательно убедиться в идеологической ангажированности секуляризованного научного мира.
Возвращаясь к Христианству, нет никаких оснований говорить о его враждебности по отношению к научному знанию. В Библии не содержится ничего, что могло бы оказаться преткновением для образованного человека или даже учёного – если не пытаться истолковывать буквально отдельные отрывки, в которых используется не научный, а образный язык, понятный людям того времени (мы и сейчас говорим о восходе и заходе солнца, хотя на самом деле имеется в виду вращение Земли). Более того, Писание специально не занимается научными вопросами, у него совершенно другое назначение. Как писал М.В.Ломоносов, «Создатель дал роду человеческому две Книги. В одной показал Свое величество, в другой — Свою волю. Первая — видимый сей мир, Им созданный... Вторая Книга — Священное Писание. Нездраворассудителен математик, ежели он хочет Божескую волю вымерять циркулом. Таков же и Богословия учитель, если он думает, что по Псалтире научиться можно астрономии или химии».
Остаётся лишь подвести итог сказанному словами процитированного в начале Макса Планка: «Следует неутомимо и непрестанно продолжать борьбу со скептицизмом и догматизмом, с неверием и суеверием, которую совместно ведут религия и естествознание, а целеуказающий лозунг в этой борьбе всегда гласил и будет гласить: к Богу!» (ibid.).