«Он изъязвлен был за грехи наши...»

Тема Искупления волновала не только богословов и проповедников; она наложила свой отпечаток на всё европейское искусство, веками вдохновляя композиторов, поэтов и художников прославлять своими талантами Того, Кто Своею смертию даровал человечеству прощение грехов.
В мюнхенском музее «Старая Пинакотека» хранится удивительная картина Рембрандта (1606–1669) «Воздвижение Креста». Несколько человек поднимают крест с распятым Христом, а среди них, в центре – мужчина в берете: художник изобразил себя самого, показав этим, что за его грехи Господь был поднят на крест.
«Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились» (Исаия 53:6).

Публикуется с разрешения The Artchive

О крысах и не только

Поднимаясь в метро по эскалатору, случайно обратил внимание на расположенный между рекламами плакат «С Новым годом и Рождеством!». Ничего особенного, если бы с этой надписью не соседствовало бы изображение полутора десятков крыс под новогодней ёлкой... Увы, остаётся лишь констатировать, что язычество традиционно пускает у нас корни намного глубже, чем христианство, и совершенно спокойно уживается с христанской обрядностью и символикой, исполняющей, по большей части, чисто декоративные функции: на протяжении всей истории всевозможные суеверия, предрассудки, бытовая магия в виде заговоров, ворожбы, гаданий (а ведь сказано открытым текстом в Св.Писании: «Не ворожите и не гадайте» (Левит 19:26)!) и всякая прочая мерзость сопровождали жизнь русского крестяьнина от рождения и до смерти. Воистину, как говорил Н.С.Лесков, «Русь крещена, но не просвещена». И не просветилась до сих пор, коль скоро и в наше время ещё задолго до новогодних празников везде только и видишь атрибутику непонятно какого имеющего к нам отношения китайского языческого гороскопа (я уже не говорю про гороскопы, которые регулярно вместе с прогнозом погоды и курсами валют уже много лет публикуются в весьма серьёзных изданиях) – то свиньи, то петухи, то крысы; их продают, дарят друг другу, а в газетах советуют, как лучше встречать «год крысы»... И на фоне того, что ещё ветхозаветные пророки обличали, как духовный блуд и отступничество от Бога Истинного, декларированное «празднование» Рождества Спасителя выглядит, на мой взгляд, каким-то кощунством и профанацией. «Беззаконие – и празднование!» (Исаия 1:13)...

Соблазн Креста

Моя последняя проповедь в прошедшем году (в сокращении):

«Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, – сила Божия... А мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1-е Посл. к Коринфянам 1:18,23).
Сам Господь устами Святого Апостола назвал евангельскую проповедь юродством. Казалось бы, это странно, ибо Евангелие предлагается именно погибающим, но как раз для них в самой проповеди его, по словам Павла, есть нечто отталкивающее: для одних это соблазн (греч. скàндалон), для других – безумие.
Есть над чем задуматься: при том, что Сам Господь во дни Своей земной жизни ещё в двенадцатилетнем возрасте поразил учителей Своею мудростию, а проповедуя, собирал огромные толпы, в конечном счёте оставались с ним немногие. В 6-й главе Евангелия от Иоанна мы читаем о реакции на Его проповедь: «Многие из учеников Его, слыша то, говорили: какие странные слова! кто может это слушать?.. С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним» (ст. 60,66).
Евангельская проповедь по своей сути противоречит испорченной человеческой природе; она – соблазн и преткновение, юродство и безумие. Почему же?
Во-первых, христианская этика является полной противоположностью тому, к чему влечёт человека его плотская, греховная природа. Вся Нагорная проповедь Христа (от Матфея, 5-7 гл.) – это вызов морали и нормам века сего. Крест перечёркивает тот образ жизни, который удобен и приятен большинству людей.
Во-вторых, христианство раздражает людей своей претензией на абсолютную Истину. Оно не признаёт никакого «религиозного плюрализма» и «культурного многообразия», оно не знает никакой «толерантности», заявляя, что «все боги народов – идолы» (Псалом 95:5), но предлагает нечто большее, нежели «толерантность», а именно – любовь к погибающим грешникам, которая побуждает Церковь Христову проповедовать им покаяние и прощение грехов, призывая обратиться от ложных богов к Богу истинному, «ради нас человеков и ради нашего спасения низшедшего, воплотившегося и вочеловечившегося, страдавшего и воскресшего в третий день». Крест перечёркивает все религии, как ложные и безблагодатные, ведущие к вечной погибели; в его свете все человеческие философии предстают «яствами, от которых не получили пользы занимающиеся ими» (Посл. к Евреям, 13:9).
В-третьих, христианство отвергает все попытки заработать спасение человеческими усилиями, будь то религиозные обряды или добрые дела, и провозглашает необходимость полного духовного преображения: «если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия» (от Иоанна, 3:3). Необращённый человек, каким бы религиозным и высоконравственным он ни был, не может спастись, не приняв Искупления Христова, не уверовав в Спасителя. «Человек – это звучит гордо!» – заявляют люди устами горьковского персонажа Сатина; «Все мы сделались – как нечистый, и вся праведность наша – как запачканная одежда» (Книга пр. Исайи, 64:6) – провозглашает Слово Божие через пророка. Крест перечёркивает человеческую гордыню, все надежды на спасение собственными силами: «Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился» (Посл. к Ефесянам 2:8-9).
В-четвёртых, христианство является преткновением для людей, поскольку требует отречения от самого дорогого – своего Я: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет её» (от Луки, 9:23,24). Это тяжело даже нам, христианам – как часто наше ветхое Я в полный голос заявляет о своих правах! Как часто напоминают о себе наши старые привычки, наши «любимые» грехи! Крест перечёркивает человеческие амбиции, себялюбие и эгоизм.
И, наконец, христианство – соблазн, потому что оно делает человека изгоем. В отличие от лживого и богомерзкого «евангелия процветания», обещающего своим последователям исцеления, богатство и успех, Евангелие Иисуса Христа не гарантирует ни благополучия, ни почёта, ни даже спокойной жизни, но, наоборот, напоминает об участи верных: «Иные же замучены были, не приняв освобождения, дабы получить лучшее воскресение; другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли» (Посл. к Евреям, 11:35-38). Господь предупреждал Своих учеников: «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» (от Иоанна, 15:18-19).
Проповедь Креста была и остаётся для погибающего мира юродством; для нас же Крест Христов, на котором свершилось наше спасение, – это сила Божия и блаженное упование жизни вечной. Аминь.

30.12.2007

Эйлер о противоречиях в Библии

Один из величайших умов человечества Леонард Эйлер (1707-1783), родившийся в Швейцарии и проживший большую часть жизни в России, большинству известен прежде всего как математик, механик, физик, астроном, и лишь немногие знают, что сын протестантского пастора был не только набожным христианином, но и писал серьёзные богословские труды и участвовал в диспутах, защищая христианство от критики со стороны атеистов-«просветителей», всей своей жизнью и деятельностью опровергая мнение о несовместимости занятия наукой и веры в Бога.
Его «Письма к немецкой принцессе о разных физических и философских материях» издавались неоднократно (в том числе и на русском языке) и хорошо знакомы изучающим его творчество; в то же время широкой публике практически неизвестна другая его работа, "Rettung der Göttlichen Offenbahrung Gegen die Einwürfe der Freygeister" («Защита Божественного откровения от возражений вольнодумцев») (1747). К сожалению, всё, что мне удалось найти – это несколько коротких отрывков в переводе на английский ("Defense of the Divine Revelation against the Objections of the Freethinkers"), один из которых, где автор критикует тех, кто отвергает Св.Писание по причине его неразрешимых трудностей и противоречий, я и решил перевести:
«Они ведут себя в высшей степени несправедливо и безответственно по отношению к этой Книге, беря на себя дерзость отвергать её по причине кажущихся им противоречий. При этом большинство из них будут вынуждены признать, что не в состоянии разрешить аналогичных трудностей в отношении геометрии, существования тел, возможности движения, и, тем не менее, не одному из них не приходит на ум отвергать реальность чего-либо из перечисленного... Итак, поскольку разумом можно постичь столь серьёзные трудности и даже очевидные противоречия, свидетельствующие против сих вещей, то надлежит быть по крайней мере столь же серьёзным трудностям и в отношении откровений, которые разумом постичь невозможно. И, посему, ещё меньше причин для того, чтобы отвергать оные».

Надгробие Л.Эйлера в Александро-Невской Лавре

«Нетолерантная толерантность»

Вчера, 16 ноября, всё «прогрессивное» мировое сообщество отмечало т.н. День толерантности. Какой-то недобрый, зловещий оттенок у этого слова – вернее, у того, что с ним ассоциируется: в реальности она имеет очень мало общего с подлинной толерантностью или терпимостью к другим людям, и абсолютно ничего – с христианской любовью к ближнему. Современная идеология «толерантности» – это агрессивно внедряемое в массовое сознание тоталитарное мировоззрение с ярко выраженным лево-либеральным, антихристианским уклоном, в основе которого лежит моральный релятивизм. Причём агрессивность этой «толерантности» очень напоминает ту самую «борьбу за мир», после которой, как шутили в советские времена, камня на камне не останется. Именно во имя этой самой пресловутой толерантности ломаются традиционные нравственные устои, отвергаются абсолюты и навязываются новые стереотипы мышления и поведения.
В этом явлении нетрудно увидеть весьма характерное проявление определённых мировоззренческих установок современного постхристианского общества: толерантность ко всему, что противоречит христианским ценностям и морали (гомосексуализм, мультикультурализм, политкорректность, аборты, социальный паразитизм, поощрение традиционных языческих культов и вообще нехристианских религий) и нетерпимость, если не сказать, ненависть к самому христианству и что с ним связано. Причём «политкорректная» цензура (а особенно так называемые «трибуналы по правам человека») вызывает вполне однозначные ассоциации с временами тоталитаризма в СССР 30-х годов: ярлыки
«гомофоба», «ксенофоба» или «шовиниста» по своим последствиям для обладателя оных могут сравниться с аналогичными ярлыками «вредителя», «троцкиста»,
«космополита» и прочих «врагов народа». Разве что к стенке не поставят, но зато затравить в либеральной прессе, уволить с работы, отчислить из университета, разорить судебными издержками и штрафами, а то и отправить за решётку – запросто: в распоряжении «гуманистического» общества есть немало средств и для «бескровной», но вполне эффективной расправы с неугодными – всё-таки, XXI век на дворе.
Наступление на христианство идёт широким фронтом; его обвиняют в догматизме, нетерпимости, дискриминации, изгоняют из всех сфер общественной жизни (на Западе в этом особенно усердствуют т.н. «правозащитные» организации). Провозглашая Благую Весть о том, что «Бог явился во плоти» (1 Посл. к Тимофею 3:16), чтобы искупить грехи падшего человека, и что «нет ни в ком ином спасения, ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деяния 4:11,12), называя грех грехом и мерзость – мерзостью, оно по определению не вписывается в «новый мировой порядок», в глобалистическое мультикультурное «толерантное» общество, состоящее из некой аморфной человеческой биомассы, где нет понятий абсолютной Истины, греха, праведности, где правит бал богомерзкая «политкорректность», запрещающая называть вещи своими именами (равно как и вообще говорить о многих вещах – т.н. «язык ненависти») и готовая в любой момент показать свой дьявольский оскал. И где нет Христа и нет спасения.
Св.Писание свидетельствует о том, что «толерантность» восторжествует. Человечество, лишённое духовных ориентиров, верящее только в то, что надо быть «терпимыми» ко всему (кроме христианства, разумеется!), добровольно склонится под властью Антихриста: «И дано было ему вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем. И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца, закланного от создания мира» (Откровение 13:7,8). «Нетолерантных» же, как и в Римской империи две тысячи лет назад, где при всём религиозном плюрализме преследовали только христиан, осмеливавшихся утверждать, что они одни обладают Истиной, и отказывавшихся исповедовать официальный культ, ждут гонения.
Но это всё ещё в будущем. А до того, как оно настанет, «толерантность» будет отвоёвывать всё новые и новые позиции, загоняя христианство в гетто, отказывая ему в праве и на проповедь, и на само существование. Уже не удивляешься сообщениями в СМИ (особенно англоязычных) о том, что, к примеру, студенческому христианскому клубу было отказано в праве пользоваться помещениями университета, а его счета заморожены на том основании, что его устав – «дискриминационный», поскольку членами клуба могут быть только христиане, а владеющего типографией христианина приговаривают к штрафу за отказ напечатать тираж пропагандистских материалов гомосексуалистов и лесбиянок...
Что ж, как написано, «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще» (Откровение 22:11).
С праздником...

Из "Декамерона"

Не могу назвать «Декамерон» Джованни Бокаччо своей любимой книгой. Дело даже не столько в пошлости (там её не так уж и много), сколько в том, что у автора, похоже, сильно смещены понятия о добродетелях и пороках – ну не вызывают у меня восхищения «находчивые» блудники и прелюбодеи. Но вот одна новелла (День Первый, Новелла Вторая) мне очень запомнилась, она явно выбивается из общего ряда. Сюжет: парижский купец Джианнотто, добрый христианин, дружит с евреем Авраамом, честным и порядочным человеком, тоже купцом, и, заботясь о спасении его души, пытается обратить его в христианскую веру. Наконец, после долгих и безуспешных попыток своего друга, Авраам соглашается, но с условием, что сначала отправится в Рим и посмотрит, как живёт духовенство, дабы на его примере убедиться в превосходстве христианства. Джианнотто, боясь, что Авраам, увидев порочную и нечестивую жизнь рисмкого двора, уже никогда не уверует, всячески пытается его отговорить, но тот настаивает на своём и отправляется в Рим. По его возвращении Джианнотто, потерявший всякую надежду на обращение друга, спрашивает его о поездке, на что Авраам рассказывает: «Говорю тебе так потому, что, если мои наблюдения верны, я не видел там ни в одном клирике ни святости, ни благочестия, ни добрых дел, ни образца для жизни или чего другого, а любострастие, обжорство, любостяжание, обман, зависть, гордыня и тому подобные и худшие пороки (если может быть что-либо хуже этого) показались мне в такой чести у всех, что Рим представился мне местом скорее дьявольских, чем Божьих начинаний. Насколько я понимаю, ваш пастырь, а следовательно, и все остальные со всяким тщанием, измышлением и ухищрением стараются обратить в ничто и изгнать из мира христианскую религию, тогда как они должны были бы быть ее основой и опорой. И так как я вижу, что выходит не то, к чему они стремятся, а что ваша религия непрестанно ширится, являясь все в большем блеске и славе, то мне становится ясно, что Дух Святой составляет ее основу и опору, как религии более истинной и святой, чем всякая другая. А потому я, твердо упорствовавший твоим увещаниям и не желавший сделаться христианином, теперь говорю откровенно, что ничто не остановит меня от принятия христианства».

Об атеизме

Бродя по просторам англоязычного Интернета, наткнулся на несколько атеистических сайтов, «разоблачающих» христианство, в том числе созданных отступниками, теперь ревностно пропагандирующими атеизм. Стало любопытно: что же атеисты могут предложить взамен веры в любящего Творца, в Его промысел, радости прощения, упования на вечную жизнь? Мир, где безраздельно царит зло и несправедливость, где торжествует порок и где сами понятия добра и зла весьма и весьма условны? Жизнь без всякой надежды на воздаяние? Существование без высшего смысла, заканчивающееся небытием? Замечательно, ну а что же ещё? Ведь атеизм сам по себе не способен придать смысла жизни; на одном только отрицании невозможно ничего построить по определению, ибо оно отрицает, но не созидает. Каким бы скептиком, атеистом, свободомыслящим человек себя ни позиционировал, он всё равно будет во что-то верить, будет пытаться наполнить свою жизнь каким-то смыслом, какими-то идеалами – если, конечно, не опустится до совсем животного существования.
Во времена СССР священники-ренегаты становились убеждёнными коммунистами (впрочем, другие варианты и не предлагались). Сейчас наиболее «продвинутые» атеисты, включая новоиспечённых, выбирают светский гуманизм – мировоззрение, ущербность и деструктивность которого, вообще-то, видна невооружённым глазом, в чём несложно удостовериться, хотя бы прочитав Гуманистический манифест. Большинство же, не шибко обременяя себя философскими поисками (а зачем?), предпочитает гедонизм (хорошо, если не совсем вульгарный), суть которого была сформулирована ещё две тысячи лет назад: «Будем есть и пить (для полноты можно добавить «и заниматься сексом»), ибо завтра умрём»; тем же, кому недоступна «полноценная жизнь», похоже, остаётся лишь просто кое-как доживать свой век, провожая взглядом уходящие мечты о том, что понимается под счастьем...
Как хорошо сказал Г.К.Честертон устами отца Брауна (рассказ "The Oracle of the Dog"), первое последствие неверия в Бога в том, что вы теряете здравый смысл и перестаёте видеть вещи такими, какие они есть. Вот она, причина! Отсюда лживые идеологии, овладевающие массами, и идолы, на алтари которых приносятся человеческие жертвы. Отсюда маразматический, но уже уверенно доминирующий на дехристианизированном Западе левый либерализм с его политкорректной цензурой и истерией на тему проблем окружающей среды и «прав человека» (причём в весьма извращённой трактовке), равно как и удивительной толерантностью ко всему, кроме христианства, которое раздражает левых одним только фактом своего существования. Отсюда прямо-таки религиозное поклонение кумирам (будь то поп-звезда, футбольная команда или садист-диктатор, уничтоживший миллионы людей), всевозможные суеверия, вера в приметы, порчу, сглаз, астрологию, гадалок, экстрасенсов (кто назвал Россию «страной победившего оккультизма»?), инопланетян и тому подобное (а нередко и всё перечисленное вместе взятое). Отсюда бегство от жестокой реальности в мир алкоголя, наркотиков, сексуальной распущенности или, в лучшем случае, пошлых телесериалов и реалити-шоу, персонажам которых сопереживают, как родным. Отсюда, наконец, и удивительное доверие, без каких-либо попыток проверить факты, всяким «котам да Винчи» и шарлатанам, обнаружившим очередную (какую уже по счёту? четвёртую, кажется?) «гробницу Христа» – всему, что может оправдать неверие и греховную жизнь.
«Но как они, познав Бога, не прославили Его, как Бога, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели... то и предал их Бог в похотях сердец их нечистоте... И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму» (Посл. к Римлянам, 1:21–28). «Забвение истинного Бога уже само по себе – это начало Его гнева на забывающих Его (1:18). Дело созидания не-Бога наказывается тем, что оно удаётся... В этом случае человек становится рабом и игрушкой вещей, всей «природы» и «культуры», прекращение и основание которых в Боге он не увидел, и никто высший уже не защищает его от того, что он сам сделал для себя наивысшим. Нечистота его отношения к Богу ввергает в нечистоту и его жизнь» (из комментариев лютеранского богослова Карла Барта к Посланию к Римлянам).
И это предлагается в качестве адекватной замены христианству?