Атеист: «Африке нужен Бог»

Читал – и не верил своим глазам... Без преувеличения могу сказать, что на моей памяти это, пожалуй, одно из самых сильных свидетельств о преображающем воздействии Христианства. Поражает не только честность и объективность автора, находящегося по другую сторону баррикад (интересующимся не составит труда в этом убедиться, поискав соответствующую информацию о нём в Интернете), но и глубина понимания сути проблем – чего, к сожалению, нельзя сказать о «прогрессивном международном сообществе» в лице различных фондов и гуманитарных организаций, видимо, вдохновлённых примером крокодила из сказки К.Чуковского
«Путаница» – того самого, который «море синее тушил пирогами и блинами и сушеными грибами» – и с таким же успехом пытающихся победить бедность и СПИД в Африке, заваливая её гуманитарной помощью, списывая долги и выделяя всё новые и новые средства. А вот понять, что проблема лежит, прежде всего, в менталитете и мироощущени, сформированном местными культами и верованиями, видимо, не позволяет всё та самая пресловутая политкорректность: ведь «все культуры равны»...
Впрочем, лучше прочитать саму статью: Будучи атеистом, я считаю, что Африке нужен Бог (для тех, кто не владеет английским – перевод статьи на сайте ateismy.net).

И снова о политкорректности

Альберт Эйнштейн как-то сказал: «Существуют только две бесконечные вещи - вселенная и человеческая глупость. Хотя насчет вселенной я не уверен». Что же касается человеческой глупости, то во всей своей красе она систематически проявляется в пресловутой политкорректности, которая местами доходит до откровенного идиотизма: как ещё можно охарактеризовать действия организаторов «зимнего фестиваля» в Коррингеме, графство Эссекс, Англия, которые сочли рождественские гимны, приготовленные детским хором из соседнего городка Стэнфорд-ле-Хоуп, «слишком религиозными» для исполнения на фестивале? В результате хор из шестидесяти детей, старательно репетировавших в течение нескольких недель, был вынужден отказаться от участия в программе.
Само собой разумеется, что «зимние праздники», как бы их ни называли, на Западе (включая и Англию, где Церковь, вообще-то, имеет статус государственной, а монарх, пусть даже чисто формально, но до сих пор носит титул «защитника веры» – Fidei Defensor) прежде всего ассоциируются именно с Рождеством. А на Рождество, как правило, исполняются рождественские гимны, которые, как это ни покажется кому-то странным, не могут не быть «религиозными» по определению: Рождество – это праздование прихода в мир Спасителя Христа. И если рождественские гимны, традиционные для этого времени года, могут кого-то задеть и оскорбить (больше всего на свете идеолги политкорректности боятся задеть чувства нехристиан; о христианах они не особенно беспокоятся), то именно таких людей следует учить терпимости (ненавижу слово «толерантность») и элементарному уважению – если уж не к Христианству, то хотя бы к праву других демонстрировать свою приверженность христианским традициям. Не говоря уже о чувствах детей, которые просто жестоко и бесчеловечно растаптывать ради заискивания перед кем бы то ни было, реально существующим или абстрактным.
Впрочем, говорить о нравственности и порядочности – это, по большому счёту, тоже неполиткорректно: могут оскорбиться те, кто не признаёт никаких нравстенных абсолютов – ведь они тоже имеют христианские корни...

Атеистическая листовка: бесплатные советы по созданию

Публикуется с разрешения
Дэна Пираро

Карикатура, показавшаяся мне довольно забавной: два уличных проповедника дают листовку мужчине, который, развернув её, с удивлением замечает:
– Но здесь ничего не написано!
На что они отвечают:
– Мы атеисты...
Пустую листовку, конечно, давать как-то не очень... надо бы хоть что-то написать. Попробую-ка я им помочь. Ну, к примеру, можно так:
Мы верим, что
– Во Вселенной нет никакого Творца, никакого разумного начала; человек – это лишь сгусток материи, развившийся из простейшего организма путём миллионов случайных мутаций, лишь высокоразвитое животное. Соответственно, не ищите никакого промысла, никакого высшего смысла жизни.
– Не существует никакого Нравственного Абсолюта, моральные принципы относительны и меняются в зависимости от одного общества к другому и от тенденций в каждом из них; то, что вчера было аморальным и порочным, сегодня становится нормой.
– Загробной жизни нет, со смертью наступает прекращение сознания и абсолютное небытие; для умирающих нет никакой надежды.
– Поскольку со смертью всё заканчивается, нужно добиваться всего в этой жизни, и не важно, какими способами: победитель всегда прав. Закон джунглей: выживают сильнейшие, остальные – неудачники.
– В мире безраздельно господствует зло – и чем дальше, тем больше; наглые, жестокие и беспринципные люди будут преуспевать, и не расчитывайте ни на какое воздаяние, ни на какую справедливость...
Хм-м... Или лучше оставить пустой?

Доказательства или вера

Очередная «сенсация», хотя и мелкого масштаба: теперь выясняется, что найденная в Израиле гробница Иакова, брата Иисуса, не обязательно является подделкой, как считали раньше. И кое-кто умудрился увидеть в этом «доказательства существования» Иисуса Христа. Только вот, как мне кажется, цена подобным «доказательствам» не больше, чем аналогичным «разоблачениям»: даже если этот оссуарий на самом деле подлинный, то с достовреностью можно лишь утверждать, что две тысячи лет назад в Палестине жил некто Иаков, сын Иосифа и брат Иисуса, что абсолютно ни о чём не говорит – имена достаточно распространённые. В лучшем случае (и с большой натяжкой) на основании этой находки можно предположить, что это действительно те самые персонажи, о которых написано в Евангелии. Ну так в историчности Иисуса, насколько мне известно, не сомневается ни один здравомыслящий исследователь: не говоря уже о том, что, помимо семи авторов книг, вошедших в Новый Завет, и других раннехристианских авторов, о Нём писали, в том или ином контексте, и еретики-гностики, и светские авторы, нужно слишком много веры, чтобы допустить, будто бы Христианство могло возникнуть совершенно на пустом месте, из мифа, придуманного неизвестно кем и неизвестно зачем (напомню, что эта «выдумка» стоила её авторам и распространителям жизни), и принятого за истину значительным количеством современников и очевидцев, в том числе и в самом Иерусалиме.
В историчности Иисуса уж точно не сомневались иудеи с римлянами, сначала распявшие Его Самого, а потом преследовавшие Его учеников. Не сомневаются в ней последователи других религий, признающие Его за великого учителя, пророка и посвещённого, но отрицающие Его Божественную природу, Искупительную смерть и Воскресение. Не сомневаются в ней и даже многие «воинствующие» атеисты. Само по себе признание факта Его существания ровным счётом ничего не меняет и к Богу нисколько не приближает. И уж тем более не ведёт к спасающей вере. К ней не ведут даже чудеса: далеко не все очевидцы чудес, творимых Самим Иисусом Христом во дни Своей земной жизни, стали Его учениками. И не все уверовали в Его Воскресение. «И, увидев Его, поклонились Ему, а иные усомнились» (Ев. от Матфея 28:17). В свете этого будет наивным предполагать, что две тысячи лет спустя кого-то могут сделать верующим найденный оссуарий или, например, всё та же Туринская плащаница.
При всей своей разумности, историчности и логичности, Христианская вера по определению не может основываться на каких-либо неоспоримых доказательствах, она сверхъестесственна по своей природе. Для искренне ищущего и сомневающегося вполне достаточно свидетельств в пользу веры – но и упорствующий в своём неверии всегда найдёт множество причин, пусть даже самых абсурдных, и никакие аргументы здесь не помогут. Сделать «шаг веры» и последовать за Христом, услышав Его призыв «следуй за Мной!» человек должен сам, добровольно. В противном случае вера перестаёт быть верой и становится чем-то вынужденным, подневольным, не зависящим от выбора самого человека (ведь и проезжающие мимо поста ГАИ снижают скорость, как правило, отнюдь не из любви к правилам дорожного движения). Знание в принципе исключает веру: зачем верить, если уже знаешь? «Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ему и надеяться?» (Посл. к Римлянам 8:24).
Без веры и доверия и, стало быть, без определённого риска, невозможны ни дружба, ни любовь (вряд ли многие были бы в восторге от совместной жизни с запрограммированным биороботом – если бы такое было возможным), ни даже совместная деятельность: ведь никто не может иметь абсолютной гаранти, что жена не изменит и не уйдёт к другому, лучший друг не предаст, а коллега или деловой партнёр не обманет и не «подставит». При том, что всё перечисленное случается гораздо чаще, нежели бы хотелось, люди, тем не менее, продолжают любить и создавать семьи, дружить и браться за совместные предприятия, не требуя стопроцентных «доказательств». Но при этом требуют от верующих: «А докажите мне, что ваш Бог существует!», «А пусть Он мне явится и покажет, что Он есть!». Явится. Со всеми доказательствами, во славе и величии. Но тогда будет уже поздно. «А без веры угодить Богу невозможно; ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает» (Посл. к Евреям 11:6).
«Блаженны невидевшие и уверовавшие» (Ев. от Иоанна 20:29).

«Вероятно, Бога нет... наслаждайтесь!»

Именно такой лозунг "There's probably no God. Now stop worrying and enjoy your life" («Вероятно, Бога нет. Поэтому перестаньте беспокоиться и наслаждайтесь жизнью») размещён британскими атеистами на лондонских автобусах в рамках кампании, проводимой Британской гуманистической ассоциацией.
Печально, но родина таких людей, как Джон Виклиф (†1384), реформатор и предшественник протестантизма, Уильям Тиндейл (†1536), сожжённый на костре за свой перевод Библии на английский язык, Джон Баньян (1628–1688), баптистский пастор и проповедник, автор бессмертного «Путешествия пилигрима», шедевра английской классической литературы, Джон Уесли (1703–1791), реформатор и основатель методизма, Чарльз Сперджен (1834–1892), прозванный «королём проповедников», Давид Ливингстон (1813–1873), миссионер и исследователь Африки, похоже, уже распрощалась со своим христианским прошлым и теперь, с усердием достойным лучшего применения, настойчиво внедряет мультикультурализм и политкорректность, от которых, правда, сама же и стонет («Мышки плакали, кололись, но продолжали есть кактус»), нередко подвергая при этом христиан настоящей дискриминации. Корпорация BBC (чья деятельность оплачивается, между прочим, из кармана всех британцев, имеющих дома телевизор) уже не скрывает своей откровенной предвзятости и антихристианской направленности, и даже «Церковь Англии» превратилась, по большей части, в пародию и насмешку над Церковью (хотя, конечно, и там есть исключения). Теперь пришла очередь «атеистических автобусов» и, судя по тому, что пожертвования на «благую весть» от гуманистов поступают в изобилии, инициатива, несмотря на свою очевидную глупость, нашла в обществе понимание (восторженные комментарии читателей газеты The Guardian, объявившей о начале кампании – лишнее тому подтверждение).
Не знаю, на что расчитывали авторы слогана, но он вызывает слишком много вопросов. Слово probably (хотя, как утверждают организаторы кампании, они были вынуждены включить его в слоган для того, чтобы удовлетворить правилам Кодекса рекламной деятельности, согласно которому категоричные утверждения должны быть подтверждены доказательствами, а спорные мнения не должны преподноситься как единственно верные – что совершенно справедливо) не означает стопроцентной вероятности, т.е. сами атеисты абсолютных гарантий дать не могут, призывая фактически просто верить, что Бога нет, и именно этим руководствоваться в своей жизни. Но если учесть, что вероятность ошибки, всё-таки, имеется, а цена её будет просто катастрофической (вечная погибель), то выглядет это весьма странным, если не сказать нелепым: элементарный здравый смысл требует сначала разобраться и удостовериться, что беспокоиться действительно не о чем (или, наоборот, есть о чём), прежде чем принимать решение, а не полагаться на голословные призывы рекламной кампании, инициатором коей является молодая журналистка, доселе, судя по опубликованным ею статьям, философскими изысканиями не занимавшаяся и в вопросы бытия и мироздания не вникавшая, но зато проявившая самый заурядный примитивизм в своих рассуждениях на пасхальную тему.
Далее, совершенно не понятны мотивы гуманистов: если христиане, призывая людей уверовать в Бога, руководствуются любовью к погибающим грешникам и желанием донести до них спасение, которое они обрели сами, то какой резон атеистам сеять безверие? Не всё ли равно, во что будут верить люди в этой жизни, если после смерти их всех, «вероятно», ждёт пустота и небытиё? А если хоть какой-то шанс, всё-таки, есть, то не безнравственно ли отбирать у людей эту надежду, «вероятно» обрекая их на вечные муки? При этом оговорюсь: я отнюдь не разделяю мнения, будто бы христианство – это лишь утешение слабых и «неудачников», иллюзия, помогающая им выжить в жестоком мире; напротив, я уверен, что именно христианская картина мира самая разумная и логичная, христианская этика самая возвышенная, а христианское богословие даёт ответы на все жизненные вопросы, однако, даже если принять абсолютно беспристрастную точку зрения, полагаться на гуманистический слоган было бы просто неразумно:

«Взвесим выигрыш и проигрыш, ставя на то, что Бог есть. Возьмем два случая: если выиграете, вы выиграете все; если проиграете, то не потеряете ничего. Поэтому, не колеблясь, ставьте на то, что Он есть...
Поэтому было бы глупостью не поставить на карту конечное ради бесконечного, если б даже из бесконечного числа случайностей одна только была на вашей стороне, не говоря уже об игре при одинаковых шансах за и против...
Да и чего дурного можете вы опасаться от этого решения? Вы сделаетесь верным, честным, скромным, признательным, благодетельным, искренним, истинным другом. Действительно, вы отшатнетесь от заразительных удовольствий, славы, наслаждений; но разве вам нечем будет заменить их?
Я говорю вам, что останетесь в выигрыше в этой жизни; с каждым вашим шагом по этому пути вам будет представляться выигрыш столь несомненным, а риск - таким ничтожным, что вы, наконец, убедитесь, что держали пари на нечто действительно несомненное, бесконечное, за которое ничем не поплатились»
(Блёз Паскаль. Мысли).

И, наконец, не совсем ясно, что стоит за призывами перестать беспокоиться и наслаждаться жизнью. Чем же, всё-таки, лучше жизнь в мире без Бога? Каким образом жизнь без конечного смысла, без промысла любящего Творца и без всякой надежды на воздаяние, в мире, где царит зло и несправедливость, может доставить какое-то особое наслаждение, недоступное христианам? Или гуманисты предлагают просто отдаться своим страстям и порокам и погрузиться в пучину разврата, не беспокоясь о последствиях? А что ещё они могут предложить?

«Смешались в кучу кони, люди...»

Старый советский анекдот начала 80-х: встречаются два собутыльника и один спрашивает другого:
— Ну что там в мире-то творится?
— Как, ты разве не слышал?! Шаха иранского поймали, отрезали ногу и сослали в Горький!

(для тех, кто ещё слишком молод или не так стар: в то время в Иране свергли шаха, президенту Югославии Иосипу Броз Тито ампутировали ногу, а А.Д.Сахарова сослали в Горький)

Именно это приходит на ум, когда я читаю комментарии в различных блогах, форумах и гостевых книгах, где хотя бы косвенно затрагивается тема Христианства и Церкви: уровень религиоведческих познаний многих высказывающихся на эту тему (естесственно, не только в Интернете) приблизительно соответствует уровню персонажей этого анекдота, рассуждающих о международном положении. Что-то где-то когда-то прочитанное или услышанное вспоминается ни к селу ни к городу при каждом удобном случае и безо всякой логической связи: тут тебе и инквизиция (некоторые даже периодически умудряются «отправлять на костёр» Галилея — инквизиция была куда милосерднее, отправив учёного под домашний арест), и крестовые походы, об истории которых большинству высказывающихся известно лишь то, что в них участвовали крестоносцы, и что было это очень давно, и «епископы-гомосеки»... Про заведомые глупости типа «многократно переписанной Библии», «плоской земли» (да ещё лежащей на трёх китах, которым, я полагаю, уже порядком надоело, что на них всё время пытаются возложить подобные функции) и восторгов по поводу «Кода да Винчи» и фильма «Дух времени» я уже не говорю. Не забываются и расхожие стереотипы: пресловутые «попы на иномарках» («не попы» на тех же самых иномарках уже давно такой реакции не вызывают — по каким-то причинам не все стремятся поддерживать отечественного производителя), «зомбирование» (разница между христианскими конфессиями и псевдохристианскими сектами попросту игнорируется), ну и, конечно, «управление массами и зарабатывание денег». Не принимается во внимание ни многообразие Христианства (не во всех конфессиях есть чёткое разделение на духовенство и мирян, не везде считается допустимым сливаться с государством и иметь власть, и уж конечно не все должны отвечать за грехи инквизиции и «сожжение Галилея»), ни то, что явные искажения, которые никто не отрицает, никак не могут служить эталоном.
При этом наблюдается интересная закономерность: чем ниже уровень образованности и эрудиции, тем больше апломба, высокомерия и нескрываемого презрения (а то и беспричинной злобы) по отношению к «зомбированным» верующим. Понятно, что сам первоисточник (Библию) открывали единицы, ещё меньше делали хоть какие-то попытки разобраться в церковной истории и христианском вероучении. Не удивительно, что о серьёзной и честной дискуссии в подобных случаях речи идти не может.
«Глупый не любит знания, а только бы выказать свой ум» (Книга Притчей Соломоновых 18:2). Мотив же, в большинстве случаев, единственный: оправдать своё неверие и греховную жизнь.

О подлинных истоках «толерантности»

Попался мне на глаза весьма интересный документ — «Декларация принципов толерантности», утвержденная резолюцией 5.61 Генеральной конференции ЮНЕСКО от 16.11.1995 г. Согласно этой декларации толерантность предлагается рассматривать как, помимо прочего, «отказ от догматизма, от абсолютизации истины». То есть толерантность означает не просто, как многие это понимают, терпимость и уважение к другим людям и их праву на свои убеждения (кто бы против этого возражал?) — за этим понятием стоит нечто совсем другое: отказ от притязаний на обладание Истиной. Стало интересно, и я решил почитать дальше: «Толерантность — это обязанность способствовать утверждению прав человека, плюрализма (в том числе культурного плюрализма)». Что понимается под правами человека и какими методами они утверждаются, достаточно хорошо известно, чтобы не строить иллюзий на этот счёт. Равно как и то, что утверждение плюрализма по определению исключает проповедь Евангелия Иисуса Христа «всякой твари».
В свете этого определения вполне закономерно утверждение доцента Уральского государственного университета Элины Чепкиной в статье «Кому выгодно тиражирование нетерпимости?» о том, что «любая религиозная организация по определению не толерантна, поскольку она претендует на обладание абсолютной истиной». Абсолютно верно. Как будет верным и то, что «отказ от абсолютизации истины» (вкупе с обязанностью утверждать культурный плюрализм) должен предполагать отказ от Христианства как такового, ибо утверждать, что существует некая абсолютная истина, и что эта истина во Христе (а христиане просто не могут верить иначе), настаивать на Богом данных нравственных абсолютах и на этом основании называть грех грехом, утверждать, что донести людям Истину важнее, чем сохранить их культурную самобытность — значит, проявлять догматизм и нетолерантность. Чтобы стать по-настоящему толерантным, нужно отречься от Христа.
Ну а если вспомнить, что формированием «толерантного сознания» занимается Институт «Открытое общество» (Фонд Сороса), то всё окончательно становится на свои места: убеждённый атеист и идеолог нового мирового порядка Джордж Сорос является спонсором множества организаций лево-радикального толка, включая пресловутый «Американский союз гражданских свобод» (American Civil Liberties Union), основанный в 1920 году коммунистом Роджером Болдвиным (Roger Baldwin) и социалисткой и феминисткой Кристалл Истман (Crystal Eastman), активно занимающийся искоренением Христианства из общественной жизни США (естесственно, под предлогом «защиты чьих-нибудь свобод»), отстаивающий «права» гомосексуалистов, выступающий против мер в отношении нелегалов и за отмену смертной казни. Именно об ACLU Рональд Рейган сказал в одном из своих выступлений: «Их обвинение для меня – как почётная награда» ("I wear their indictment like a badge of honor.").
Комментарии, думаю, излишни.

«Призван быть верным...»

На прошлой неделе, 11 августа исполнилось 75 лет со дня рождения одного из самых выдающихся религиозных деятелей современности – Джерри Фалуэлла (Jerry Falwell) (11.08.1933–15.05.2007), знаменитого телепроповедника-евангелиста, баптистского пастора, основателя влиятельной религиозно-политической организации «Моральное большинство» (Moral Majority), обеспечившей на президентских выборах 1980 года победу Рональду Рейгану. На протяжении всей своей жизни Фалуэлл отстаивал традиционные христианские ценности, боролся против либерализма, разврата, аборотов, феминизма, гомосексуализма; его «неполиткорректность», абсолютная бескомпромиссность и даже резкость нередко вызывали шквал критики и травли в его адрес, на что у него был достойный Христианина ответ: «Я не призван быть популярным, я призван быть верным» ("I'm not called to be popular; I'm called to be faithful.").
Фаллуэлл скончался в прошлом году от острой сердечной недостаточности.

Ответы на типичные возражения, часть VI: Вера и наука

Христианская вера противоречит науке; на протяжении всей истории Церковь препятствовала прогрессу и преследовала великих учёных и мыслителей.
Ответ: Относительно противоречия науке сами учёные зачастую придерживаются прямо противоположного мнения. Лучшие умы человечества, стоящие у истоков современной науки, были не только глубоко верующими людьми, но и выступали в защиту Христианства (в частности, Блёз Паскаль до самой смерти работал над главным трудом своей жизни – «Апологии христианской религии», который после смерти учёного был издан в виде сборника набросок и заметок под названием «Мысли»). «Религия и естествознание не исключают друг друга, как кое-кто ныне думает или опасается, а дополняют и обуславливают друг друга. Самым непосредственным доказательством совместимости религии и естествознания, даже при самом критическом взгляде на вещи, вероятно, является тот исторический факт, что глубокой религиозностью были проникнуты как раз самые великие естествоиспытатели всех времен – Кеплер, Ньютон, Лейбниц... Для правильного понимания этого нет лучшего средства, чем продолжить усилия, направленные на углубление постижения задач и сущности, с одной стороны, естественнонаучного познания, с другой – религиозной веры. Тогда станет все более очевидно, что даже при различии методов (наука преимущественно пользуется разумом, а религия – верой) смысл работы и направление прогресса полностью совпадают» (Макс Планк. Доклад, прочитанный в мае 1937 года в Дерптском (Тартуском) университете. Воспроизведено по тексту, опубликованному в журнале "Вопросы философии" (№ 8, 1990 г.).
Противостояние науки и религии – по большей части миф, культивируемый антицерковно настроенными либералами, которые для достижения своих целей не останавливались даже перед сознательной фальсификацией. В качестве примера можно привести «Историю жизни и путешествий Христофора Колумба» Вашингтона Ирвинга (1828), где главный герой отважно выступает оппонентом церковных авторитетов, утверждавших, что земля плоская. На самом же деле, к XV в. сомнений в шарообразности земли практически не оставалось ни в научных, ни в церковных кругах (Jeffrey Burton Russell, Inventing the Flat Earth: Columbus and Modern Historians. Westport, CT: Praeger, 1991). Ещё за много столетий до упомянутых событий архиепископ Исидор Севильский (560–636) отразил это в составленной им 20-томной «Этимологии» (лат. Etymologiarum) – своего рода энциклопедии по различным отраслям знаний, бенедиктинский монах Беда Достопочтенный (672–735) доказывал шарообразность Земли естественно-научными аргументами (De temporum ratione), а Фома Аквинский (1225–1274), один из наиболее авторитетных католических богословов, в своей Summa Theologica приводил шарообразность Земли в качестве примера общеизвестного факта, который по-разному доказывается астрономами, математиками и физиками – что и отражено, в частности, в наиболее авторитетном учебнике астрономии XIII в. De sphaera mundi, изучавшемся во всех европейских университетах на протяжении сотен лет. (А ведь и до сих пор находятся люди, искренне верящие, что «Религия ТОРМОЗИЛА ЗНАНИЕ. Человечество не должно было знать, что Земля круглая» – дословная цитата из комментария к моей статье о фильме Zeitgeist.)

Схематическая карта Земли
«Этимологии» Исидора Севильского, издание XII в.
Изображение находится в общественном достоянии

Иллюстрация из De sphaera mundi, изд. 1550 г.
Изображение находится в общественном достоянии

Проблемы возникали тогда, когда Церковь начинала вмешиваться в вопросы, напрямую не относящиеся к её компетенции, оказывалясь при этом в зависимости от далеко не совершенных научных представлений своей эпохи и действуя абсолютно неприемлемыми методами.
Также не стоит забывать и о том, что на протяжении всей истории наука всегда обслуживала те или иные идеологические заказы, и наш «прогрессивный» век отнюдь не является исключением. Ещё совсем недавно в СССР вне закона были объявлены генетика и кибернетика (вообще, довольно часто проблемы учёным создавали не «религиозные мракобесы» а их же просвещённые коллеги: так, венгерский врач Игнац Земмельвайс (1818–1865), настаивавший на стерилизации рук и антисептической обработке инструментов перед обследованием рожениц, в результате травли лишился рассудка, основателя теории множеств Георга Кантора (1845–1918) называли «научным шарлатаном» и «развратителем молодёжи», а августинский монах(!) Грегор Мендель (1822–1884), заложивший основы генетики, столкнулся с непониманием отнюдь не в своём монастыре, где в течение многих лет проводил эксперименты, а именно в научном мире); в то же время в обязательном порядке во всех вузах изучался «Научный коммунизм»; сейчас роль общественно-политических наук, к примеру, в стабильно занимающем первые строчки в мировых рейтингах Гарвардском университете, играют «Афро-американские исследования». Не исчезли также догматизм и инквизиция: во многих университетах США попытки упомянуть о вполне реальных проблемах эволюционной теории влекут за собой стандартные обвинения в «мракобесии» и «религиозной пропаганде» (и реакцию т.н. «правозащитников» – своего рода сторожевых псов секуляризма и левого либерализма), а «неполиткорректные» (читай еретические) взгляды и даже высказывания – cоответственно в расизме, сексизме, шовинизме и прочих «измах» со всеми вытекающими последствиями (не так давно президенту того же Гарварда Ларри Саммерсу пришлось уйти в отставку за своё высказывание о разных врождённых способностях мужчин и женщин к наукам – об опровержении столь «неполиткорректного» мнения с позиций науки речи не шло). К слову, во времена «дремучего средневековья» в университетских диспутах – как это ни покажется кому-то странным, в университетах, основанных на базе и под патронажем монастырей, студенты должны были уметь не только логически мыслить (курс логики был одним из первых), но и отстаивать своё мнение в диспутах – категорически запрещалось обвинять оппонента в ереси, а участникам гарантировалась безопасность (Послушник и школяр, наставник и магистр: Средневековая педагогика в лицах и текстах / Под ред. В.Г. Безрогова. М., 1996) – современные же «прогрессивные» левые либералы предпочитают не связывать себя отжившими средневековыми предрассудками и охотно используют подобные грязные приёмы в отношении тех, чьи взгляды не соответствуют их «генеральной линии» (или кто проявляет недостаточную приверженность «культурному многообразию» (diversity)). Остаётся лишь вспомнить пресловутую «позитивную дискриминацию» (affirmative action), используемую в качестве критерия для аккредитации (или отказа в оной) высших учебных заведений, чтобы окончательно убедиться в идеологической ангажированности секуляризованного научного мира.
Возвращаясь к Христианству, нет никаких оснований говорить о его враждебности по отношению к научному знанию. В Библии не содержится ничего, что могло бы оказаться преткновением для образованного человека или даже учёного – если не пытаться истолковывать буквально отдельные отрывки, в которых используется не научный, а образный язык, понятный людям того времени (мы и сейчас говорим о восходе и заходе солнца, хотя на самом деле имеется в виду вращение Земли). Более того, Писание специально не занимается научными вопросами, у него совершенно другое назначение. Как писал М.В.Ломоносов, «Создатель дал роду человеческому две Книги. В одной показал Свое величество, в другой — Свою волю. Первая — видимый сей мир, Им созданный... Вторая Книга — Священное Писание. Нездраворассудителен математик, ежели он хочет Божескую волю вымерять циркулом. Таков же и Богословия учитель, если он думает, что по Псалтире научиться можно астрономии или химии».
Остаётся лишь подвести итог сказанному словами процитированного в начале Макса Планка: «Следует неутомимо и непрестанно продолжать борьбу со скептицизмом и догматизмом, с неверием и суеверием, которую совместно ведут религия и естествознание, а целеуказающий лозунг в этой борьбе всегда гласил и будет гласить: к Богу!» (ibid.).

Ответы на типичные возражения, часть V: «Религия как средство наживы и манипулирования»

Хотя в предыдущих статьях я затрагивал эту тему, данный аргумент – один из самых распространённых (и самых нелепых), поэтому есть смысл разобрать его подробнее:
Христианство придумано как средство для манипулирования людьми и извлечения выгоды.
Ответ: Бессмысленно отрицать, что Христианство нередко использовалось (и используется до сих пор) нечистоплотными людьми для достижения указанных целей, но ещё абсурднее утверждать, что эти же цели преследовались изначально, и что Церковь только для этого и существует. Чтобы это понять, достаточно вспомнить, как возникло Христианство и сделать краткий экскурс в историю Ранней Церкви.
Невозможно обвинить учеников Христа, из которых только Апостол Иоанн умер своей смертью, в том, что они придумали новую религию лишь для того, чтобы нажиться на ней и заполучить власть: даже если, оставив здравый смысл, и допустить такое, то весьма сомнительно, что обманщик и лицемер, думающий только о наживе и власти, будет настаивать на придуманной им лжи (они ведь должны были знать, что это ложь и что никакого Воскресения не было?) даже перед лицом пыток и казни. Да и наживаться у них не очень-то получалось: Апостол Павел, например, проповедуя по всей Римской империи и имея огромнейший авторитет в Церкви, всё равно продолжал зарабатывать на жизнь шитьём палаток (Деяния Апостолов 18:3; 1-е Посл. к Коринфянам 4:12; 9:15-18). Будучи уважаемым и влиятельным фарисеем с правами римского гражданина, он, тем не менее, сознательно причислил себя к гонимым им же Христианам и стал изгоем, преследуемым как своими соплеменниками, так и римскими властями, и, в конечном счёте, был обезглавлен – какую же выгоду он и другие Апостолы извлекли из «придуманной» ими религии? Какую выгоду извлекли те Христиане, которые были гонимы вплоть до начала IV в. (а объектами гонений становились, в первую очередь, именно священнослужители), когда Миланским эдиктом им была дарована свобода вероисповедания? И, если, как многие сейчас утверждают, власти было выгодно Христианство для «управления массами», почему она его всячески искореняла?
На протяжении всей истории (включая и наше время), сотни тысяч Христиан были истребляемы за свою веру (Тертуллиан: «Кровь мучеников — это семя Церкви») – неужели и они стремились к наживе и власти? Да и вряд ли стоит забывать также о тех, чья святая, праведная жизнь и бескорыстная помощь людям во имя Христа была и остаётся ярким свидетельством действия преображающей благодати Христовой, опровергая тезис о поголовном лицемерии в Христианстве (можно вспомнить таких людей, как Давид Ливингстон, Георг Мюллер, доктор Гааз и многих других).
Что же касается лицемеров, действительно использовавших Христианство для своих целей, но всеми своими делами от него отрекавшимися, то таковые просто никогда не принадлежали к истинной Церкви (экклезии, «собранию верных»), и однажды они услышат: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Ев. от Матфея 7:23).

P.S. Мне могут возразить: а разве люди не умирали добровольно за ложные идеи и даже религии? Да, многие были готовы отдать жизнь за то, что они считали верным или справедливым. Но Апостолы шли на смерть не за идею, не за новое религиозное учение, а за то, что проповедовали Воскресение Христово, свидетелями которого они были: «Ибо мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням последуя, но быв очевидцами Его величия» (2-е Посл. Петра 1:16).

Ответы на типичные возражения, часть IV: «Разные пути»

Ещё один довольно распространённый аргумент:
К Богу ведут много путей; христианство – лишь один из них; утверждать, что он единственный – значит проявлять нетерпимость.
Ответ: Вариант со многими путями абсолютно исключён: как Сам Иисус Христос, так и Апостолы неоднократно подчёркивали, что Он – единственный путь к спасению: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ев. от Иоанна 14:6); «И нет ни в ком ином спасения, ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деяния 4:11-12). Если бы другие религии могли привести к Богу, то вообще не было бы нужды в Воплощении и Искупительной смерти Иисуса Христа; не посылал бы Он тогда после Своего Воскресения Апостолов учить все народы и проповедовать Евангелие «всякой твари», а они, в свою очередь, проявили бы столь модную ныне «толерантность к религиозному многообразию» и не стали бы призывать еллинов обратиться «от сих ложных к Богу живому» (Деяния 14:15).
Элементарная логика показывает, что два противоречащих друг другу утверждения не могут быть одновременно истинными. Либо Иисус Христос – воплотившийся Бог, либо Он просто человек, хотя бы и просвещённый; либо Он умер и воскрес, либо Он не умирал и не воскресал; либо Он – единственный путь к спасению, либо есть другие пути; либо падшее человечество нуждается в Искупителе, либо каждый может спастись своими силами. И если другие пути действительно могут привести к Богу, то Христианство, однозначно утверждающее свою абсолютную исключительность и не оставляющее места для религиозного плюрализма, оказывается просто ложью и само уже не может претендовать на то, чтобы быть даже одним из этих путей.

Ответы на типичные возражения, часть III: О Божественности Христа

Аргумент, с котором приходится сталкиваться при полемике как со скептиками, так и с последователями других религий:
Иисус Христос – не Бог, а Сын Божий (великий учитель, пророк). Церковь лишь несколько столетий спустя стала учить, что Он был Богом.
Ответ: Св.Писание не даёт никаких поводов ставить под вопрос Божество Иисуса Христа: «Я и Отец – одно» (Ев. от Иоанна 10:30); «Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой!» (Ев. от Иоанна 20:28); «Бог явился во плоти» (1-е Посл. к Тимофею 3:16). Формула Крещения, заповеданная Самим Христом, указывает на единство всех трёх лиц Святой Троицы: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Ев. от Матфея 28:19), не оставляя, естесственно, сомнений относительно их Божественной природы.
Для врагов Христа Его заявления о Своей сущности тоже были вполне однозначными: «И еще более искали убить Его Иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцем Своим называл Бога, делая Себя равным Богу» (Ев. от Иоанна 5:18).
Интересно обратить внимание на параллели между Ветхим и Новым Заветами, из которых видно, что имена, титулы и характеристики Бога применяются к Иисусу Христу. Вот лишь несколько примеров:
ВЗ: «Я, Я Господь, и нет Спасителя кроме Меня» (Кн. пророка Исайи 43:11).
НЗ: «ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Посл. к Титу 2:13); «Он истинно Спаситель мира, Христос» (Ев. от Иоанна 4:42).
ВЗ: «Послушай Меня, Иаков и Израиль, призванный Мой: Я тот же, Я первый и Я последний» (Кн. пророка Исайи 48:12).
НЗ: «Я есмь Первый и Последний, и живый; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь» (Откровение 1:17-18).
ВЗ: «Господь – Пастырь мой» (Псалом 22:1).
НЗ: «Я есмь пастырь добрый... и будет одно стадо и один Пастырь» (Ев. от Иоанна 10:11,16).
ВЗ: «Ко Мне обратитесь, и будете спасены, все концы земли, ибо я Бог, и нет иного... предо Мною преклонится всякое колено, Мною будет клясться всякий язык» (Кн. пророка Исайи 45:22-23).
НЗ: «дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних» (Посл. к Филиппийцам 2:10).
ВЗ: «Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий» (Исход 3:14) (в Септуагинте, греч. переводе Ветхого Завета, ego eimi).
НЗ: «ибо если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших»; «Иисус сказал им: истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Ев. от Иоанна 8:24,57) (в обоих случаях употреблено ego eimi – «я есмь» без предиката, что несёт в данном контексте вполне однозначную смысловую нагрузку).
Именно так верили ранние христиане, что видно как из многочисленных сочинений Отцов Церкви I-II вв., так и сторонних свидетельств, в частности, Плиния Младшего, который писал в своём отчёте императору Траяну: «У них есть обычай в определенные дни собираться перед восходом солнца и молиться Христу, как Богу».
Итак, согласно Библии, Иисус Христос – это Истинный Бог, воплотившийся для нашего спасения. «Да познаем Бога истинного и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная» (1-е Посл. Иоанна 5:20).

Memento mori (продолжение)

Эпитафия на одном из надгробий в Александро-Невской Лавре:

Ответы на типичные возражения, часть II: О формировании канона

С данным аргументом в последнее время я сталкиваюсь довольно часто:
Церковь (вариант: Император Константин) на I Вселенском Соборе исключила из канона все книги, противоречащие официальным доктринам, включая и множество Евангелий.
Ответ: Здесь нужно отметить, что формирование канона происходило по принципу естесственного отбора: ещё задолго до того, как в 393 г. были перечислены 27 канонических книг Нового Завета, они фактически были признаны таковыми всем христианским сообществом. Уже в начале II в. Евангелия и некоторые Апостольские Послания цитировались в трудах ранних Отцов Церкви как богодухновенные Писания, имеющие безусловный авторитет среди верующих; а епископ Ириней Лионский (ок. 130–202 гг.) в своём труде «Против ересей» (между 172 и 190 гг.) указывает на наличие только четырёх Евангелий как на абсолютно естесственный и очевидный факт (кн. III, гл. 9).
При том, что одни книги принимались повсеместно, а другие практически столь же повсеместно отвергались, как подложные (в частности, многочисленные псевдо-евангелия с фантастическими подробностями из жизни Иисуса Христа), авторитетность некоторых из книг вызывала дискуссии, что свидетельствует о более чем серьёзном отношении к этому вопросу внутри Церкви. К концу IV в. все 27 книг Нового Завета уже окончательно приобрели канонический статус, и их перечисление на соборе в Гиппоне в 393 г. и, через четыре года, на Карфагенском соборе, фактически констатировало уже сложившееся положение вещей.
И в любом случае император Константин не принимал и не мог принимать участия в этом процессе: для Церкви, незадолго до этого пережившей жесточайшие гонения при Диоклетиане (один из эдиктов, кстати, предписывал отбирать и сжигать священные книги христиан), существовал высший Авторитет – Сам Бог, вдохновлявший авторов этих книг.

Ответы на типичные возражения, часть I: «Переписанная Библия»

После очередной дискуссии на тему историчности Евангельских повествований (в частности, о воскресении Иисуса Христа) я решил начать постепенно публиковать краткие ответы на типичные возражения, с которыми приходилось сталкиваться лично мне. Сразу оговорюсь, что не претендую ни на полноту, ни на научность – тем, кого интересуют серьёзные исследования, не составит труда самостоятельно обратиться к соответствующим источникам; я же пишу для тех, у кого возникают самые элементарные вопросы.
Начну с самого распространённого (что весьма странно):
На протяжений столетий Церковь неоднократно переписывала и редактировала Библию.
Ответ: На данный момент в распоряжении исследователей имеется около 25 тысяч различных рукописей с отрывками из Нового Завета, из них свыше пяти с половиной тысяч – на греческом (включая «Синайский кодекс» – полный список НЗ, относящийся примерно к 350 г.). Причём период отставания от времени написания оригинала (вторая половина I в.) в некоторых случаях составляет менее ста лет, чего нельзя сказать о произведениях таких античных авторов, как Геродот, Тацит, Светоний, Плиний Младший и др., которые дошли до нас в весьма незначительном количестве рукописей (в некоторых случаях речь идёт о единичных экземплярах, зачастую датируемых лишь II тысячелетием). Даже самое популярное произведение античности, «Илиада» Гомера, написанное в X в. до Р.Х., сохранилось в 643 копиях, отстающих от времени написания минимум на 500 лет. Кроме того, практически весь Новый Завет можно было бы восстановить по цитатам ранних Отцов Церкви II–III вв. – Климента Римского, Иринея Лионского, Игнатия Антиохийского, Поликарпа Смирнского, Киприана Карфагенского и других.
Количество источников просто потрясающее. И ни один из них не даёт оснований сомневаться в аутентичности библейского текста. И если Церковь, как некоторые, всё-таки, утверждают, многократно переписывала оригинал, то где тому хоть одно документальное подтверждение?

Цена следования за Христом (продолжение)

«После сего Иисус вышел и увидел мытаря, именем Левия, сидящего у сбора пошлин, и говорит ему: следуй за Мною. И он, оставив все, встал и последовал за Ним» (Евангелие от Луки 5:27-28).
Мытари (нечто среднее между сборщиками налогов и таможенниками) были одними из самых ненавидимых и презираемых людей в Иудее. Помимо того, что данная профессия вообще никогда не вызывала особого уважения, мытари служили римским оккупантам (к тому же язычникам), предавая свой народ и свою веру. Слово «мытарь» использовалось как синоним слов «язычник» и «грешник». Мытарь Левий (Матфей) был одним из таких людей и находился при исполнении служебных обязанностей, когда Господь призвал его стать Своим учеником.
«Оставить всё» для Левия означало не только навсегда лишиться прибыльной должности и покровительства римских властей: для своих соплеменников он всё равно оставался тем же самым презренным мытарем, пусть даже и бывшим. Оставив всё и последовав за Христом, он сделал шаг в неизвестность, фактически отказываясь от будущего (а ведь мог бы, к примеру, накопив достаточную сумму, через какое-то время уехать куда-нибудь на окраину Римской империи, где его никто не знал – например, в Испанию – и спокойно доживать свой век на «честно заработанные» средства). Можно сказать, что Левий пожертвовал гораздо большим, нежели остальные ученики, о которых мы знаем; его поступок был воистину подвигом веры.
Спасение – это дар Божией благодати; его нельзя ни купить, ни заработать. Но он не даётся тем, у кого руки заняты чем-то другим, кто ценит тленные земные блага более, нежели Царство Небесное, кто не готов, подобно мытарю Матфею, оставить всё – свои амбиции, привычки, жизненные ценности, стремления – и последовать за Христом, доверив Ему свою жизнь. «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережёт её. Ибо какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит?» (Евангелие от Марка, 8:34-36).

Призвание Апостола Матфея. Мастерская Яна Сандерса ван Хамессена
Нидерланды, XVI в.
Публикуется с разрешения
The Metropolitan Museum of Art

Цена следования за Христом

«Еще подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет, и покупает поле то. Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее» (от Матфея 13:44-46).
С точки зрения повседневной, житейской практики, поступок выглядит достаточно безрассудным... если только найденное сокровище или жемчужина не превышает во много раз по своей стоимости всё, что человек ради него продаёт. Причём он делает это с радостью: ценность найденного настолько велика, что он не испытывает никаких колебаний, никакого сожаления, расставаясь с тем, что, возможно, было ему очень дорого, во что он вкладывал свои силы, время, средства; всё это больше не имеет никакой ценности по сравнению с найденным.
«Но что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою. Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа» (Посл. к Филиппийцам 3:8).

Рембрандт Харменс ван Рейн
Притча о сокровище, скрытом в поле, 1630-е гг.
Будапешт, Музей изобразительных искусств
Изображение находится в общественном достоянии

В канун Пасхальной недели – Евангелие на холсте

Лукас Кранах
Христос-Спаситель с Мартином Лютером, 1552-55
деталь алтаря в Веймаре, Германия
Изображение находится в общественном достоянии

Недавно попалась на глаза удивительная картина, начатая Лукасом Кранахом старшим (1472– 1553) и законченная его сыном, Лукасом Кранахом младшим (1515-1586); её можно назвать Евангелием в красках.
На заднем плане, ближе к центру, видно Моисея со скрижалями, символизирующего Закон. От него бежит человек, преследуемый смертью в виде скелета, но впереди его ждёт адское пламя: Закон был не в состоянии спасти, он провозглашал Божьи стандарты и показывал невозможность для человека достичь праведности соблюдением заповедей, «так что заграждаются всякие уста, и весь мир становится виновен пред Богом, потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть... потому что все согрешили и лишены славы Божией» (Римлянам 3:19-20,23). Далеко на заднем плане ангел возвещает пастухам весть о рождении Спасителя. А в центре картины, на кресте – распятый Христос; справа, у подножия креста – три человека: ближе всех ко кресту – Иоанн Креститель, показывающий на Господа: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (от Иоанна 1:29); справа стоит Мартин Лютер с открытой Библией – именно ему принадлежит заслуга возвращения к истинам Св.Писания о спасении только верой по благодати (лозунгами Реформации были Sola Scriptura, Sola fide и Sola gratia – только Писание, только вера и только благодать); а в середине – сам художник, стоящей под струёй крови Христовой: «Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха» (1-е Иоанна 1:7). «Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки, правда Божия через веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих, ибо нет различия, потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе» (Римлянам 3:21-24). Слева, на переднем плане, Воскресший Христос попирает диавола и смерть. «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?... Благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом!» (1-е Коринфянам 15:55,57).

«Неопровержимые доказательства» или ещё о разоблачителях Христианства

В очередной раз пересмотрел фильм Карена Шахназарова «Город Зеро» (1988 г.). Главный герой фильма, простой советский инженер Варакин (Л.Филатов), приехавший из Москвы в провинциальный городок с обычной командировкой, сразу же попадает в атмосферу абсурда (никого не удивляющая голая секретарша в приёмной директора завода (А.Джигарханян), который сам, как выясняется, не только не в курсе, что уже пятнадцать лет поставляет кондиционеры в Москву, но даже не знает о смерти своего главного инженера, утоновшего восемь месяцев назад; повар, застрелившийся после того, как Варакин отказался попробовать его торт в виде... головы самого Варакина, и многое другое), из которой он не в состоянии вырваться. Особо запомнился потрясающий эпизод – посещение Варакиным странного краеведческого музея, расположенного под землёй. Смотритель (Е.Евстигнеев), рассказывая об истории города, обрушивает на уже и без того ошалевшего инженера абсолютно нелепые, шокирующие сведения: оказывается, основателем города был никто иной, как троянский царь Дардан; здесь же бесследно исчезла неизвестно каким образом оказавшаяся на территории бывшего СССР римская когорта, и здесь же вождь гуннов Атилла обесчестил вест-готскую королеву... И весь этот абсурд подтверждается экспонатами – саркофагом с костями царя Дардана и соответствующими надписями, останками римских легионеров, кроватью Атиллы (да ещё с остатками его семени), а также ссылками на исследования некоего профессора Ротенберга, который «неопровержимо доказал»... И хотя фильм был призван прежде всего отразить суть пресловутой перестройки с её «новым мышлением», данный эпизод вызывает у меня ассоциации с псевдонаучными «открытиями», якобы проливающими свет на подлинную историю Христианства и точно так же «неопровержимо доказывающими», что, к примеру, в Иерусалиме найдена потерянная могила Христа (Джеймс Камерон), что у Него была семья (тот же Камерон вкупе с Дэном Брауном), или же что Его вообще не существовало, а само христианство скопировано с языческих религий (фильм «Дух времени») – подойдёт любая версия (можно даже попробовать «доказать», как это делают авторы небезызвестной «Новой хронологии», что Иисус Христос и папа Григорий VII Гильдебрант – одно лицо), лишь бы она противоречила евангельской. И под любую можно подобрать такие же «неопровержимые доказательства»: тех, кому режет глаза Истина, кто не желает расстаться с грехом и менять свою жизнь, кто готов добровольно участвовать в массовке театра абсурда, они вполне устроят: «свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет» (от Иоанна 3:19).

«Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни» (Откр. 2:10)

22 марта (9 марта по ст. стилю) Восточная Церковь, а 10 марта – Западная отмечают день памяти Сорока мучеников Севастийских – воинов-христиан, пострадавших за веру в 320 году.
Хотя в 313 году император Константин разрешил свободу вероисповедания, в областях, подвластных его соправителю Ликинию, гонения на христиан продолжались. Сорок воинов-каппадокийцев 12-го легиона, расквартированного в Севастии (совр. Турция), отказавшиеся принести жертвы языческим богам, по приказанию военачальника Агриколы были подвергнуты пыткам, а затем раздеты и поставлены в покрытое льдом озеро; для тех же, кто пожелает отречься от Христа, неподалёку была растоплена баня. Один из воинов, не выдержав мучений, побежал в баню, но сразу же умер. Видя стойкость христиан, охранявший их воин Аглай исповедал веру в Христа и присоединился к стоящим в озере. По преданию римские воины перебили мученикам голени и сожгли их.
«Претерпевший же до конца спасется» (от Матфея 24:13).

Сорок мучеников Севастийских. Икона, кон. XIX в.
Изображение находится в общественном достоянии

Сорок мучеников Севастийских. Рельеф, слоновая кость Константинополь, X век
Музей Боде, Берлин
Изображение находится в общественном достоянии

Проповедь на Притчу о работниках в винограднике

(в сокращении)

«Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой и, договорившись с работниками по динарию на день, послал их в виноградник свой; выйдя около третьего часа, он увидел других, стоящих на торжище праздно, и им сказал: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, дам вам. Они пошли. Опять выйдя около шестого и девятого часа, сделал то же. Наконец, выйдя около одиннадцатого часа, он нашел других, стоящих праздно, и говорит им: что вы стоите здесь целый день праздно? Они говорят ему: никто нас не нанял. Он говорит им: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, получите. Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату, начав с последних до первых. И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию. Пришедшие же первыми думали, что они получат больше, но получили и они по динарию; и, получив, стали роптать на хозяина дома и говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной. Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе; разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив от того, что я добр? Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных» (Матф. 20:1-16).

Во время расплаты с работниками происходит нечто совершенно нелогичное – ни с точки зрения экономики трудовых отношений, ни даже здравого смысла: всем работникам хозяин компенсирует часы ожидания на торжище, оплачивая простой, который произошёл не по его вине! И подобно тем, кто работал с самого утра, многие считают его поступок несправедливым: как можно было cравнять честно отработавших весь день с теми, кто пришёл лишь под самый конец? Но как же он должен был поступить? Заплатить всем по динарию за каждый час работы? Но такая щедрость будет просто разорительной. Заплатить последним за фактически отработанное время, т.е. по одному ассарию? Вроде бы, законно и справедливо, и никто бы не роптал... но у хозяина совсем другие представления: он хочет, чтобы и те, кто провели весь день в ожидании, с каждым часом теряя надежду, и проработали совсем немного, были вознаграждены и получили столько же, сколько и остальные. Он не «справедлив», он добр и милосерден.
Божья любовь выше человеческой «справедливости» и, подобно хозяину дома из притчи, Он в состоянии сделать то, что не под силу ни одному человеку – исправить не только потерянный, бессмысленно прожитый день или год, но и целую жизнь. «Вот, Я Господь, Бог всякой плоти; есть ли что невозможное для Меня?» (Кн. пророка Иеремии 32:26). Тех, кто лучшие свои годы провел на «торжище» мира сего, бессмысленно растратив силы, таланты, здоровье, потеряв и надежду, и интерес к жизни, Он призывает в Свой виноградник, обещая воздать не по «справедливости», а по Своей любви – и не только в вечности, после смерти: и эту земную жизнь Он может наполнить подлинным смыслом и радостью, невзирая на прошлое. «И воздам вам за те годы, которые пожирали саранча, черви, жуки и гусеница» (Кн. пророка Иоиля 2:25).
«Вкусите, и увидите, как благ Господь! Блажен человек, который уповает на Него!» (Псалом 33:9).

Саломон Конинк (1609–1656)
Притча о работниках в винограднике
Изображение находится в общественном достоянии

О «Духе времени»

Не хотелось терять время на критику этого «шедевра», если бы не его масштабное распространение по Интернету и не восторженная реакция сторонников «теории заговора», которые считают своим долгом везде и всем рекомендовать его к просмотру как некое откровение истины. Для тех, кто не в курсе: речь идёт о «документальном» фильме Zeitgeist («Дух времени»), пытающемся внушить зрителям мысль, что ими управляют скрытые силы. Фильм состоит из трёх частей: вторая посвящена своеобразной трактовке событий 11 сентября 2001 г. (собственно говоря, меня это мало интересует, тем более что об этом уже неоднократно говорили и писали – и, вообще, я не специалист по взрывотехнике, так что судить не берусь), третья – всемирному заговору банкиров (прямо скажем, не новость), а вот на первой, где «доказывается», что Христианство – это ни что иное, как заимствование из более ранних религий, а образ Христа «скопирован» с языческих божеств (опять-таки, с целью управления массами и выколачивания из них денег, о чём напоминает отвратительный закадровый голос «проповедника»), стоит остановиться.
Открывая, якобы, глаза аудитории на то, что ей манипулируют, фильм сам является классическим образцом самой бессовестной манипуляции в стиле «вас все обманывают, а мы сейчас откроем вам глаза», рассчитанной на легковерную публику, абсолютно неграмотную в религиоведческом отношении и готовую воспринимать на веру «любезно» сфабрикованные факты без какого-либо исследования.
Сразу же стало ясно, что авторы исходят из того, что зрители никогда не открывали (или очень невнимательно читали) Евангелие: как ещё можно объяснить спекуляции вокруг даты празднования Рождества и попытки провести какие-то параллели? Тот факт, что Церковь сознательно заменила Рождеством день празднования бога Солнца, да и то лишь в IV(!) веке, никто никогда не скрывал. В самих же Евангелиях на дату Рождества Спасителя нет ни малейшего намёка. Делать из этого какие-то выводы о заимствовании евангельской истории будет просто нелогично. И интеллектуально нечестно. Этого одного уже должно быть достаточно, чтобы лишить фильм всякого доверия.
Нет в Евангелиях упоминания и ни о каких «трёх царях», пришедших поклониться Младенцу Христу: волхвы – это вовсе не цари. И сколько их было, тоже не указывается (традиционные изображения сцены поклонения с тремя волхвами вряд ли можно считать надёжным источником, тем более, что в раннехристианском искусстве встречаются изображения и четырёх, и шести волхвов).
Вообще непонятно, откуда создатели брали информацию о дохристианских мифах, в частности, о рождении от девы Гора, Кришны, Митры и остальных. Кришна был восьмым сыном принцессы Деваки, так что в категорю дев она не вписывается по определению; Митра был рождён... скалой; а зачатие Гора произошло, согласно мифу, вообще весьма оригинальным образом: после того, как Осирис был разрублен на четырнадцать частей злодеем Сетом, его сестра и жена Исида собрала их воедино, но не найдя... хм-м... один орган (её опередили рыбы, успевшие им полакомиться), воспроизвела оный из дерева (по другой версии, из глины), приставила куда надо и зачала от него Гора. Назвать это рождением от девы язык тоже как-то не поворачивается. Что же касается Диониса, то он был зачат Зевсом от женщины по имени Семела, после гибели которой Зевс выносил недоношенного младенца, зашив его в свое бедро. Всё то же самое можно сказать и о большей части остальных «параллелей», которые нигде не находят подтверждения – неудивительно, что авторы фильма избегали прямых ссылок на какие-либо источники, а египтолога-самоучку, поэта и спиритиста Джералда Месси никак нельзя считать сколько-нибудь значимым авторитетом.
Ещё один важный момент, про который они «забыли»: не известно ни одного письменного источника нехристианских религий, где присутствуют элементы, подобные воскресению, датированного ранее второй половины II в. по Р.Х., т.е. почти через сто лет после написания Нового Завета; приблизительно в это же время в Римской империи начал распространяться и митраизм, так что никакого влияния на авторов Нового Завета он не мог оказать по определению. Таким образом, становится очевидно, что и откуда было заимствовано.
Отдельно стоит упомянуть про якобы корыстные мотивы основателей Христианства, выдумавших этот миф. Я уже неоднократно задавал этот вопрос на форумах (и так ни разу и не получил вразумительного ответа): какая выгода была для Апостолов и Евангелистов в том, чтобы придумать заведомую ложь и затем за неё же претерпеть гонения и смерть?
Что же касается утверждения авторов фильма о
«мифологичности» Христа, то стоит отметить, что о Нём пишут не только авторы Нового Завета, но и представители противоположного лагеря. Так, римский историк Корнелий Тацит упоминает о Нём в «Анналах»: «Но вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых и предал изощреннейшим казням — тех, ...кого толпа называла христианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме... Их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах, или обреченных на смерть в огне поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения. Для этого зрелища Нерон предоставил свои сады»; Лукиан Самосатский называет Его «распятым софистом». И вообще, ни один античный автор не высказывал сомнений в историчности Христа. Да и каким образом новая вера, утверждавшая, что в её основании лежит не чьё-то учение, пусть даже самое возвышенное, не легенды о богах-небожителях, а конкретные исторические факты (жизнь, распятие и воскресение Иисуса Христа) могла бы так быстро завоевать сердца тысяч людей, многие из которых были свидетелями и очевидцами всего происходящего в то время Иерусалиме? Разве не высмеяли бы Апостолов как фантазёров или сумасшедших? Как мог Апостол Павел ссылаться на многочисленных свидетелей Воскресения Христова, говоря о том, что Он «явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили» (1-е Посл. Коринфянам, 15:6), а также, проповедуя царю Агриппе, выражать уверенность в том, что ему известны описываемые события: «Ибо знает об этом царь, перед которым и говорю смело. Я отнюдь не верю, чтобы от него было что-нибудь из сего скрыто; ибо это не в углу происходило» (Деяния, 26:26), если бы всё это было мифом, сказкой? Неужели и перед лицом смерти он думал о только о манипуляции людьми с целью личной выгоды? Но здесь нам уже придётся выйти за грани элементарного здравого смысла – что успешно и делают «обличители» Христианства, приписывающие его основателям исключительно корыстные мотивы...
Нельзя не согласиться с Ф.Энгельсом: «С религией, кото­рая покорила Римскую мировую империю и в течение 1800 лет господствовала над значительной частью цивилизованного чело­вечества, нельзя разделаться, просто объявив ее состряпанной обманщиками бессмыслицей» (Ф.Энгельс. Бауэр и раннее христианство. Цит. по сб. «К.Маркс и Ф.Энгельс о религии». М., 1955), как пытаются это сделать авторы фильма.
Продолжение

Memento mori (продолжение)

«Человекам положено однажды умереть» (Посл. к Евреям 9:27) и ничто не в силах этого изменить. «Вообразите, что перед вами множество людей в оковах, и они приговорены к смерти, и каждый день кого-нибудь убивают на глазах у остальных, и те понимают, что им уготовлена такая же участь, и глядят друг на друга, полные скорби и безнадежности, и ждут своей очереди. Вот картина человеческого существования» (Б.Паскаль. Мысли). Перед смертью равны все – богатые и бедные, власть предержащие и простолюдины; от неё не убежишь и не откупишься, она безжалостна и неумолима, забирая как больных, так и здоровых, как старых, так и молодых ("Цвел юноша вечор, а нынче умер, и вот его четыре старика несут на сгорбленных плечах в могилу"...). Это отражено в ещё одном популярном сюжете в западноевропейском искусстве – т.н. «Пляске смерти» (Totentanz, Dance macabre), где Смерть в образе скелета или трупа ведёт за собой представителей разных сословий и возрастов: папу, короля, аббата, отшельника, рыцаря, врача, дворянина, купца, крестьянина, юношу, девушку и других, приглашая каждого «на танец» и ведя с ним диалог в стихах... Интересна реакция различных персонажей на встречу со Смертью: одни горько опечалены, другие возмущёны, кто-то пытается выпросить у Смерти ещё немного времени, чтобы успеть насладиться жизнью; некоторые охвачены страхом, осознавая, что им, прожившим жизнь во грехах и не задумывавшихся о вечности, теперь придётся предстать перед Творцом и Грозным Судиёй... Но те, «кто живёт с тем, чтобы жить вечно, тот никогда не страшится смерти» (Св. Исаак Сирин); прожившие свою жизнь с верою могут сказать подобно Апостолу Павлу: «Для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение» (Посл. к Филиппийцам, 1:21).
«Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек» (от Иоанна, 11:25-26).

«Пляска смерти», фрагмент: Смерть, Юноша и Девушка
Акварель Людвига Зуля, 1866
Церковь Св. Марии, Любек, Германия
Публикуется с разрешения Мартина Хагстрёма, The Dance of Death

Memento mori

«И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратился к Богу, Который дал его. Суета сует, сказал Екклесиаст, все – суета!» (Екклесисаст, 12:7-8).

Хармен Стенвик. Аллегория бренности человеческой жизни
Ок. 1640
Публикуется с разрешения
The National Gallery

В искусстве средневековой Европы тема смерти играла особую роль, что вполне объяснимо христианским (пусть даже частично искажённым) мироощущением средневекового человека, не забывавшего о том, что его пребывание на земле скоро закончится. Одним из самых популярных (и моих любимых) сюжетов в голландской живописи была аллегория бренности всего сущего – Vanitas («Суета сует»), представляющая собой различные вариации на тему библейской книги Екклесиаста. На натюрмортах изображались атрибуты славы, богатства, искусств, а посреди них – предметы, напоминающие о скоротечности человеческой жизни – череп, потухшая свеча, часы, опрокинутая чаша... Хорошее и весьма наглядное напоминание о том, что живя на этой земле, нужно правильно расставить приоритеты, не отдаваясь суете и погоне за тленным и преходящим, но памятуя о часе смертном и вечности, «ибо таков конец всякого человека» (7:2).

Питер Клаас. Суета сует. 1630
Публикуется с разрешения Др-а Эмиля Крена, Web Gallery of Art

Н.Л. Пешир. Суета сует. 1660
Публикуется с разрешения Rijksmuseum Amsterdam

Элберт Янц Ван дер Шоор. Суета сует («Черепа на столе»)
Между 1640 и 1672
Публикуется с разрешения Rijksmuseum Amsterdam

«Он изъязвлен был за грехи наши...»

Тема Искупления волновала не только богословов и проповедников; она наложила свой отпечаток на всё европейское искусство, веками вдохновляя композиторов, поэтов и художников прославлять своими талантами Того, Кто Своею смертию даровал человечеству прощение грехов.
В мюнхенском музее «Старая Пинакотека» хранится удивительная картина Рембрандта (1606–1669) «Воздвижение Креста». Несколько человек поднимают крест с распятым Христом, а среди них, в центре – мужчина в берете: художник изобразил себя самого, показав этим, что за его грехи Господь был поднят на крест.
«Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились» (Исаия 53:6).

Публикуется с разрешения The Artchive

О крысах и не только

Поднимаясь в метро по эскалатору, случайно обратил внимание на расположенный между рекламами плакат «С Новым годом и Рождеством!». Ничего особенного, если бы с этой надписью не соседствовало бы изображение полутора десятков крыс под новогодней ёлкой... Увы, остаётся лишь констатировать, что язычество традиционно пускает у нас корни намного глубже, чем христианство, и совершенно спокойно уживается с христанской обрядностью и символикой, исполняющей, по большей части, чисто декоративные функции: на протяжении всей истории всевозможные суеверия, предрассудки, бытовая магия в виде заговоров, ворожбы, гаданий (а ведь сказано открытым текстом в Св.Писании: «Не ворожите и не гадайте» (Левит 19:26)!) и всякая прочая мерзость сопровождали жизнь русского крестяьнина от рождения и до смерти. Воистину, как говорил Н.С.Лесков, «Русь крещена, но не просвещена». И не просветилась до сих пор, коль скоро и в наше время ещё задолго до новогодних празников везде только и видишь атрибутику непонятно какого имеющего к нам отношения китайского языческого гороскопа (я уже не говорю про гороскопы, которые регулярно вместе с прогнозом погоды и курсами валют уже много лет публикуются в весьма серьёзных изданиях) – то свиньи, то петухи, то крысы; их продают, дарят друг другу, а в газетах советуют, как лучше встречать «год крысы»... И на фоне того, что ещё ветхозаветные пророки обличали, как духовный блуд и отступничество от Бога Истинного, декларированное «празднование» Рождества Спасителя выглядит, на мой взгляд, каким-то кощунством и профанацией. «Беззаконие – и празднование!» (Исаия 1:13)...

Соблазн Креста

Моя последняя проповедь в прошедшем году (в сокращении):

«Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, – сила Божия... А мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1-е Посл. к Коринфянам 1:18,23).
Сам Господь устами Святого Апостола назвал евангельскую проповедь юродством. Казалось бы, это странно, ибо Евангелие предлагается именно погибающим, но как раз для них в самой проповеди его, по словам Павла, есть нечто отталкивающее: для одних это соблазн (греч. скàндалон), для других – безумие.
Есть над чем задуматься: при том, что Сам Господь во дни Своей земной жизни ещё в двенадцатилетнем возрасте поразил учителей Своею мудростию, а проповедуя, собирал огромные толпы, в конечном счёте оставались с ним немногие. В 6-й главе Евангелия от Иоанна мы читаем о реакции на Его проповедь: «Многие из учеников Его, слыша то, говорили: какие странные слова! кто может это слушать?.. С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним» (ст. 60,66).
Евангельская проповедь по своей сути противоречит испорченной человеческой природе; она – соблазн и преткновение, юродство и безумие. Почему же?
Во-первых, христианская этика является полной противоположностью тому, к чему влечёт человека его плотская, греховная природа. Вся Нагорная проповедь Христа (от Матфея, 5-7 гл.) – это вызов морали и нормам века сего. Крест перечёркивает тот образ жизни, который удобен и приятен большинству людей.
Во-вторых, христианство раздражает людей своей претензией на абсолютную Истину. Оно не признаёт никакого «религиозного плюрализма» и «культурного многообразия», оно не знает никакой «толерантности», заявляя, что «все боги народов – идолы» (Псалом 95:5), но предлагает нечто большее, нежели «толерантность», а именно – любовь к погибающим грешникам, которая побуждает Церковь Христову проповедовать им покаяние и прощение грехов, призывая обратиться от ложных богов к Богу истинному, «ради нас человеков и ради нашего спасения низшедшего, воплотившегося и вочеловечившегося, страдавшего и воскресшего в третий день». Крест перечёркивает все религии, как ложные и безблагодатные, ведущие к вечной погибели; в его свете все человеческие философии предстают «яствами, от которых не получили пользы занимающиеся ими» (Посл. к Евреям, 13:9).
В-третьих, христианство отвергает все попытки заработать спасение человеческими усилиями, будь то религиозные обряды или добрые дела, и провозглашает необходимость полного духовного преображения: «если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия» (от Иоанна, 3:3). Необращённый человек, каким бы религиозным и высоконравственным он ни был, не может спастись, не приняв Искупления Христова, не уверовав в Спасителя. «Человек – это звучит гордо!» – заявляют люди устами горьковского персонажа Сатина; «Все мы сделались – как нечистый, и вся праведность наша – как запачканная одежда» (Книга пр. Исайи, 64:6) – провозглашает Слово Божие через пророка. Крест перечёркивает человеческую гордыню, все надежды на спасение собственными силами: «Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился» (Посл. к Ефесянам 2:8-9).
В-четвёртых, христианство является преткновением для людей, поскольку требует отречения от самого дорогого – своего Я: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет её» (от Луки, 9:23,24). Это тяжело даже нам, христианам – как часто наше ветхое Я в полный голос заявляет о своих правах! Как часто напоминают о себе наши старые привычки, наши «любимые» грехи! Крест перечёркивает человеческие амбиции, себялюбие и эгоизм.
И, наконец, христианство – соблазн, потому что оно делает человека изгоем. В отличие от лживого и богомерзкого «евангелия процветания», обещающего своим последователям исцеления, богатство и успех, Евангелие Иисуса Христа не гарантирует ни благополучия, ни почёта, ни даже спокойной жизни, но, наоборот, напоминает об участи верных: «Иные же замучены были, не приняв освобождения, дабы получить лучшее воскресение; другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли» (Посл. к Евреям, 11:35-38). Господь предупреждал Своих учеников: «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» (от Иоанна, 15:18-19).
Проповедь Креста была и остаётся для погибающего мира юродством; для нас же Крест Христов, на котором свершилось наше спасение, – это сила Божия и блаженное упование жизни вечной. Аминь.

30.12.2007