суббота, 16 февраля 2008 г.

Memento mori (продолжение)

«Человекам положено однажды умереть» (Посл. к Евреям 9:27) и ничто не в силах этого изменить. «Вообразите, что перед вами множество людей в оковах, и они приговорены к смерти, и каждый день кого-нибудь убивают на глазах у остальных, и те понимают, что им уготовлена такая же участь, и глядят друг на друга, полные скорби и безнадежности, и ждут своей очереди. Вот картина человеческого существования» (Б.Паскаль. Мысли). Перед смертью равны все – богатые и бедные, власть предержащие и простолюдины; от неё не убежишь и не откупишься, она безжалостна и неумолима, забирая как больных, так и здоровых, как старых, так и молодых ("Цвел юноша вечор, а нынче умер, и вот его четыре старика несут на сгорбленных плечах в могилу"...). Это отражено в ещё одном популярном сюжете в западноевропейском искусстве – т.н. «Пляске смерти» (Totentanz, Dance macabre), где Смерть в образе скелета или трупа ведёт за собой представителей разных сословий и возрастов: папу, короля, аббата, отшельника, рыцаря, врача, дворянина, купца, крестьянина, юношу, девушку и других, приглашая каждого «на танец» и ведя с ним диалог в стихах... Интересна реакция различных персонажей на встречу со Смертью: одни горько опечалены, другие возмущёны, кто-то пытается выпросить у Смерти ещё немного времени, чтобы успеть насладиться жизнью; некоторые охвачены страхом, осознавая, что им, прожившим жизнь во грехах и не задумывавшихся о вечности, теперь придётся предстать перед Творцом и Грозным Судиёй... Но те, «кто живёт с тем, чтобы жить вечно, тот никогда не страшится смерти» (Св. Исаак Сирин); прожившие свою жизнь с верою могут сказать подобно Апостолу Павлу: «Для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение» (Посл. к Филиппийцам, 1:21).
«Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек» (от Иоанна, 11:25-26).

«Пляска смерти», фрагмент: Смерть, Юноша и Девушка
Акварель Людвига Зуля, 1866
Церковь Св. Марии, Любек, Германия
Публикуется с разрешения Мартина Хагстрёма,
The Dance of Death

четверг, 14 февраля 2008 г.

Memento mori

«И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратился к Богу, Который дал его. Суета сует, сказал Екклесиаст, все – суета!» (Екклесисаст, 12:7-8).
Хармен Стенвик. Аллегория бренности человеческой жизни
Ок. 1640
Публикуется с разрешения
The National Gallery


В искусстве средневековой Европы тема смерти играла особую роль, что вполне объяснимо христианским (пусть даже частично искажённым) мироощущением средневекового человека, не забывавшего о том, что его пребывание на земле скоро закончится. Одним из самых популярных (и моих любимых) сюжетов в голландской живописи была аллегория бренности всего сущего – Vanitas («Суета сует»), представляющая собой различные вариации на тему библейской книги Екклесиаста. На натюрмортах изображались атрибуты славы, богатства, искусств, а посреди них – предметы, напоминающие о скоротечности человеческой жизни – череп, потухшая свеча, часы, опрокинутая чаша... Хорошее и весьма наглядное напоминание о том, что живя на этой земле, нужно правильно расставить приоритеты, не отдаваясь суете и погоне за тленным и преходящим, но памятуя о часе смертном и вечности, «ибо таков конец всякого человека» (7:2).


Питер Клаас. Суета сует. 1630
Публикуется с разрешения Др-а Эмиля Крена,
Web Gallery of Art

Н.Л. Пешир. Суета сует. 1660
Публикуется с разрешения
Rijksmuseum Amsterdam

Элберт Янц Ван дер Шоор. Суета сует («Черепа на столе»)
Между 1640 и 1672
Публикуется с разрешения
Rijksmuseum Amsterdam